Как будто сукой брошенный щенок,
Что носом тыкался и жалобно скулил,
Седой мужчина- тоже ведь сынок,
Всё что-то говорил и говорил.
Он спорил с нею, вспоминая боль,
Далёких лет обиды сохранив,
Он говорил не с ней, а сам с собой,
Что нет её, как будто позабыв.
-Как ты сегодня, мама, не права, -
Всё причитал, надеясь на ответ.
И толку, что седая голова,
И шёл ему седьмой десяток лет.
Он, как мальчишка, ей наперекор,
То замолкал, то резко возражал.
И нёс какой-то несусветный вздор,
-А мамы нет, -вдруг выдохнув, сказал.
Сомкнув уста, чернее тучи стал.
И плечи не по-детски опустил.
Он понял: быть ребёнком перестал.
-А мамы нет, - ещё раз повторил.