Старик, ковыряющий блистер блестящий с таблетками,
Сидящий на пустой автобусной остановке
И старик, ухлёстывающий за двумя малолетками,
В руке сжимая початую бутылку водки -
Как две линии на песчаном, пологом склоне,
Одинаковые, осыпающиеся на рваном ветру,
Поколение , полное затаённого, злого горя
Которое вымрет, наверное, к будущему утру.
Пара влюблённых, в очереди за кофе стоящая,
Женщина двигается плавно, немного нервно -
Мелькает, мерцает, словно ненастоящая,
И сама в себя как будто бы слабо верит,
И ты будешь бит, как мятый валет бубён
Козырною, кроваво-червонной шестёркой,
Придут ветра ледяные со всех сторон,
Душу сделают очень тугой и звонкой,
Если заглянешь украдкою тайной в её глаза
И будешь смотреть секунду, две - очень долго;
Иногда для крика совсем не нужны слова,
А взгляда становится слишком, с избытком много.
Звон твой этот кому-то покажется страшно-злобным,
А кому-то станет молитвою сокровенной,
И наполнишь ты сны свои чем-то чужим и новым,
И увидишь - путь этот хоть и кривой, но верный,
Поведёт тебя сквозь чердаки и спальни,
Где вперемешку холод, тени и красота.
Зеркало не покажет, кем вы друг для друга стали,
Когда в глубине его отразятся твои глаза.