Англичанин у Грозного
На огромном серебряном блюде вальяжный осетр
развалился привольно и хищно, как пьяный опричник.
И посол королевы Британии, истинный «сэр»,
вожделенно вкусил жирный кус этой царственной дичи.
И приняв из златого потира целебный глоток
на медах и полыни крепчайше настоянной бражки,
не сумел удержаться и скрыть восхищенья не смог
от чудес и роскошеств пиров этой сказочной «Рашки».
Но, взирая на свиту в собольих и волчьих мехах,
что в стенах Грановитой шумела свободно и браво,
он, совместно с почтеньем, внезапно почувствовал страх
перед этой вполне дружелюбной и грозной оравой.
Сам же властный Владыка зело был приветлив и мил,
и долбил толмачу, дабы тот расталдычил дословно,
что решил Государь и желает отныне вельми
породниться навек с досточтимой аглицкой короной.
Чтобы Елизавете, чья воля, и разум, и стать
столь искусно содеянны в сей незамужней девице,
по любви и решенью Руси и Британии стать
королевой аглицкой, а так же и русской царицей.
И уж, дескать, в желанном союзе сиих государств,
неразъемлемо слившихся, аки сливаются реки,
прекратятся коварства враждебных империй и царств,
и всемирный покой образуется в мире навеки.
Слушал сэр захмелевший сей царственный бодрый расклад
и трезвел, вспоминая Ливонию,Швецию,Польшу,
ибо в данном слиянье их всех, как Сибирь, покорят.
Только так же при этом не станет и Англии больше.
И в Вестминстере, где возводили на трон королей,
и в Парламенте, где верховодят наследные лорды,
учинят что хотят необузданной властью своей
по понятьям своим всероссийских царей воеводы.
Лезут к трону французы с наглейшей Марией Стюарт,
с нею чёртовы Гизы опять раздувают пожары,
и теперь этот варвар, войдя в «жениховский» азарт,
вдруг решает, вмешавшись, унять европейские свары.
«И поэтому, если нам древняя честь дорога,
и нет в мире страны величавей, чем Англия наша,
то отныне не будет страшней и опасней врага
для Британии, чем эта грозная дикая «Раша»…»
Так раздумывал бритт, пряча злобу в своей бороде,
и как будто во всём с возбуждённым царём соглашался,
и опять, воздавая хвалу питию и еде,
в «благодарных» речах уж та-а-аким соловьём разливался…
…Проплывали века.
Чередой пролетали года.
Воевали… Мирились..
Однако с тех пор и доныне
две великих страны,
разойдясь безоглядно тогда,
пребывают с опаской
в бесцельной вражде и гордыне.
И так жаль, что не сбылся прекрасный семейный союз
из-за общих сомнений, смятений, наветов, капризов
при содействии брачных священных связующих уз
парня русского Вани и аглицкой девушки Лизы.