Такая вот в стае случилась гнильца:
Сбежала подруга от альфа-самца.
И надо же как шибануло овцу –
Сбежала, зараза, к омега-самцу.
Ох, этот треклятый омега…
Ну, просто не глянешь без смеха:
Худой да облезлый, в охоте дебил,
Хромую косулю, и ту упустил.
(Хотя после сплетни раздули,
Что, мол, пожалел он косулю).
К тому же, обычай похерив,
Живёт он не в общей пещере,
А, как подобает изгою,
В какой-то норе под скалою.
И жрёт всё, что прытью не вышло,
Бывает, не брезгует мышью.
Но стая и это прощала ему,
Уж больно душевно он выл на луну.
Такой вот урод, инсургент, маргинал…
Но надо ж, у Альфы подругу отжал.
Такая вот драма у альфа-самца.
Он даже немного спал с морды лица.
Он долго и яростно щерил клыки:
– Убью! Раздавлю! Разорву на куски!.
Я с этим смириться никак не могу.
Я альфа-самец!
Все сказали: – Угу.
А коли я, признанный Альфа,
Лишился интимного кайфа –
Пятно с репутации личной
Я смою расправой публичной!
Охрана!
Тащи перед очи мои
Прелюбодеев из храма любви!
Коль факт налицо и преступен мотив –
Замочим обоих,
И дело в архив.
Но стая, прознав про такие дела,
Пришибленно долго за ухом скребла.
И долго молчала.
И долго ворчала.
И вот самый старый озвучил начало:
– Хреновая, брат, получилась программа.
Ты Альфа, бесспорно. Не Бетта, не Гамма.
А тот пусть Омега и фраер по ходу,
Но всё ж одного с нами виду и роду.
И коли начнём мы мочилово в стае,
То стая, как вид, моментально растает.
И нашу пещеру у стройной берёзки
Захватят какие-нибудь отморозки.
И если ты Альфа всерьёз, без оглядок,
То в стае должны быть мораль и порядок.
А мы на крушение стайной морали
Подписок тебе никаких не давали.
А что до утраты интимной услуги…
То мало ли тёлок у нас по округе.
Ты только моргни, мы по первому знаку
Хоть зебру притащим тебе, хоть макаку.
Короче:
Картина предельно простая.
Крышуя округу, живёт себе стая.
Охотится, жрёт, ну грызутся порою.
А где-то поодаль, в норе под скалою,
Мозги верховодством не паря,
Живёт себе странная пара.
Он носит добычу (ну пусть и мышей),
Она сторожит и растит малышей.
А на ночь, при лунном восходе
Такие он песни выводит,
Что даже у стайной ватажки
Ползут по загривкам мурашки.
И речка под ними неспешно бежит.
И солнце над ними красиво блестит.
Вообще всё красиво до жути.
Но что-то меня уже мутит.
Ребята, вы требовать вправе ответ:
Зачем замесил я сей ханжеский бред.
И честно отвечу я:
– Братцы-творцы!
Да осточертели мне альфа-самцы.
У нас ведь и плюнуть нельзя просто так,
Чтоб альфа-самцу не попасть на пиджак.
Советники и председатели фондов,
Светила и звёзды столичных бомондов,
Владельцы журналов и телеканалов,
Тузы еднороссов, тузы либералов,
И лидеры прочих движений и партий.
Про Думу не будем, там Альфы в квадрате.
А полмиллиона чиновных голов,
А полмиллиона чиновных столов…
Любой кабинет где угодно открой –
Загривок, щетина. Ну, здравствуй, родной.
И стала Держава дедов и отцов
Угодьем непуганных альфа-самцов.
И каждый дуркует, и каждый быкует,
Чего-то жалает, чего-то диктует.
Он даже поддакнет речам оппонента,
А после сожрёт, не ища аргумента.
Я в спор не полезу ни с Альфой, ни с Беттой,
Ну, грешен: воротит от публики этой.
Но, как толерант, я вздохну с укоризной:
– Ах, как нынче туго у нас с романтизмом.
И коль с романтизмом и верно, не катит,
Свой стих обкарнаю я, истины ради.
Итак: в некой стае случилась гнильца:
Сбежала подруга от альфа-самца.
Но далеко убежать не сумела.
Догнали. Вернули. Сожрали.
За дело!