Он смотрел на неё спящую, с любовью и нежностью, боясь шевельнуться, боясь даже дышать. "Терпение, друг мой! И Ваше молчание превратится в золото!" - любила повторять Таня. Она ещё очень привлекательна, его любимая. Годы, казалось отступили от неё. Едва заметная седина в волосах чуть серебрила кудри, не прибавляя лет. Морщины у глаз появлялись только когда она улыбалась. Горе и беды, встреченные на её пути, равно как и непутёвые мужики, отошли, как вешняя вода, и она полностью принадлежала ему. Полностью!
Светает. Вот-вот прозвенит будильник, и будничная суета разлучит их до вечера. "Терпение, друг мой!" Он любил эти предрассветные минуты. На журнальном столике в вазе, источая нежный аромат, стояли три розовых тюльпана. Сказала, что на работе мужчины поздравили. Ладно, праздник ведь... Весна... Всё понимаю...
Женщина чуть шевельнулась, приоткрыла один глаз. "Светает. Вот-вот прозвенит будильник..."
- А для меня цвела весна, звенел апр-р-рель! Татьянин день, Татьянин день, Татьянин день! - пропел рядом, слегка прокатывая звук "эр", знакомый голос, заметив пробуждение любимой.
- Приветик, Ромушка! Дождался меня? Доброе утро!
- Добр-р-рое утро! Добр-р-рое утро! Добр-р-рое утро!
Татьяна сладко потянулась, встала с постели, опустила клавишу на будильнике, отметив про себя, что опять встала без звонка "вот-вот", и ушла умываться. Вернувшись она собрала постель, свою и Ромочкину. Поискала его глазами - на месте, переминается в ожидании. Она отрезала от яблока дольку и протянула ему. Птица вспорхнула с купола клетки и опустилась к ней на руку. Нежно, как кошка, потёрлась головкой о кисть руки, и только потом принялась есть. "Всем нужна ласка, всем нужна любовь, даже попугаю! - подумала женщина, вглядываясь в своё отражение в зеркале, вспоминая вчерашнее, случайное ли, прикосновение руки коллеги, когда вручал цветы.
- Р-р-рома хор-р-роший! Таня плюс Р-р-рома р-р-равно любоф-ф-фь!
- Любовь, любовь, радость моя! Мне пора собираться. Не скучай тут!
- Не буду, не буду! - пропел Ромочка, подлетел к журнальному столику, взял клювом сложенный Татьяной батистовый носовой платочек, служивший ему постелькой, и унёс его в клетку. Унёс до вечера, когда она постелит ему у своего изголовья ложе, и он будет терпеливо и молча ждать рассвета, когда дрогнут её веки, и он споёт ей песню о любви!
05.03.2020. Донецк