Ушёл заплаканный февраль;
его я провожал без грусти...
Но память долго не отпустит
туманных, мокрых дней печаль.
Они ложились, не стыдясь,
что все дырявы их покровы;
в почти бесснежные альковы
впускали уличную грязь...
И уходили, не простясь,
не ощутив зимы оковы.
Так скуп февраль был на обновы,
что рвали с ним былую связь.
Наверно, было просто лень
в конце зимы ему трудиться...
А жаль, ведь мог тогда б родиться
последний сын - тридцатый день!