Посвящается моей покойной тёще,
на чью старую тетрадь со стихами я наткнулся растапливая печку.
Стихи? Я не знаю, что это такое.
Быть может, луна или ветка левкоя,
Соитие звука и света, а может,
Событие бога, не знаю. И всё же
Откуда-то знаю,что брошены в печку
Они не сгорают дотла и навечно.
А как, почему (да хоть по-цепи, чёрный)
Не знают, ни Пушкин, ни кот, ни учёный.
Но с лёгкой руки, да плохие поэты
Мы пишем стихи и про то и про это.
Но тексты — не люди. Их не беспокоит
Усталость души и увялость левкоя,
Неполною мерой, хотя бы отчасти,
Недолгое лето, короткое счастье.
Всё то, что казалось... касалось так нежно
Руками, губами, лучами, надеждой,
В зелёно-оранжевом цвете эмоций,
Росло, согреваясь любовью и солнцем.
Нет, жизнь — не стихи, ведь они не живые,
В них просто цвета, как цветы луговые,
В них просто судьба, как пути угловые,
В них просто слова, как судьба, роковые.
Наверное, так, у стихов нет дилеммы,
Они ведь не мы, прочитались и немы,
И где-то забыты, бесстрастны, не лживы,
И значит, наверно ни мертвы, ни живы.
А если не живы то, значит, не дышат,
Не курят на лестничной клетке, не слышат
Ни ругань, ни плач. А в бессонные ночи
Не пьют, простудившись тоской одиночеств...
А впрочем... Не знаю. Всё это так сложно.
А вдруг происходит? А если возможно?
И где-то, в незнаемых сути и мере,
Они наполняются, чувствуют, верят,
А после, как эхо звезды на восходе,
Светают, стихают, смолкают, уходят.
И в наших бесчувственно глохнущих душах
Шаги их всё тише, слова их всё глуше.
Уходят всё дальше, восходят всё выше...
Вы слышите? Я уже тоже не слышу.
Мы их забываем, они умирают,
На свалках и полках, в огне, и у края.
Как жизнь, как надежда, как...
В общем, как люди,
Они завершаются в форме и сути.
Они завершаются в кризисе роста,
Инфарктностью чувства, обширно и остро.
...Давайте зажжём их и в небо отпустим.
Они совершились! И пусть их... и пусть им...