Я казался
себе очень взрослым,
как поверил
хитринке в глазах:
– Приходи, буду ждать,
только после…, –
– А когда? –
только «ох» мне
да «ах».
Я слонялся весь день
в новых чувствах,
меж каких-то неявных
стихий,
для которых
нет выше искусства,
чем души моей бедной
стихи.
До заката,
уж взявшись за вёсла,
всё себе представлял
в полумгле,
что такое ни есть
это «после»? –
и что значит оно
на земле?
Разве «поздно»? –
не знал я, что поздно:
не взросли за спиной
два крыла, –
на крыльце
мне сказали сквозь слёзы,
что под вечер она
умерла.
(иллюстрация-интернет)