...да-да. Возьми!
Сей дар зимы,
с изрытой внутренностью может
спасти от ветра и сумы,
когда отчаяние гложет
уже посеявшего тьму
на благодатном чернозёме
своих надежд.
Жизнь потому
не верит собственной истоме,
что в ней господствует намёк,
а не открытая картина
чудного мира.
Между строк
здесь узнают по пантомиме
блаженства тень, что без забот
на текстах вымученных пляшет,
маня за новый поворот,
где вёсны кажутся нам краше,
чем затянувшийся февраль
с его холодными ветрами.
Ещё бы!
Старая печаль
не веселит пространство в раме
давно разбитого окна.
Менять вселенную не сложно,
когда предсказанность скучна
и отказаться невозможно
от новых сцен.
Резоны букв
важны лишь там, где память строже,
и, корректируя судьбу,
уже не делает дороже
её отдельные куски.
Тебе не взять нахрапом Трою
чужой, оправданной тоски!
Ведь если кто-то всё ж откроет
её железные врата,
то лишь за тем, чтоб насладиться
мечтой о том, как пустота
отступит к ясности границе.
Взалкай не трепетность Елен!
Не звук натянутого нерва
в любовь спрессованных измен
второй, что стала нынче первой.
Ищи себя!
Наш хмурый Зевс
давно над пеплом не смеялся,
всё предлагая жизнь на вес
тому, кто в глупости остался
таким же жадным до страстей.
Проникнуть в прошлое без стона
нельзя, коль ты - не Аристей,
и не лишался Актеона.
И по сему - возьми коня.
Впусти в него отряд бесстрашных,
готовых драться на огнях
с уже невидимым вчерашнем.
Я сколотил его тебе. Влюбись в античную идею
как в то, что выручит в борьбе
за узел, вывернувший шею
в обратный праведному мир,
где так легко стреляют в спину,
сменив пижаму на мундир,
и души меряя по чину.
Пускай микенские долги
несёт пресытившийся некто,
а ты и думать не моги
о том, за что погибли Гектор
и в Стиксе купаный Ахилл.
Слезами дряхлого Приама
омыты тысячи могил
жрецов разрушенного храма.
И пусть за гордостью причин
уже не высмотреть то сердце,
что сотни царственных мужчин
сожгло, как глупых страстотерпцев, -
не суть!
Явление её
уже в веках.
Такие войны
преображают бытиё,
и те, кто памяти достойны
не память вовсе берегут,
а торят путь к ошибкам века,
в котором несколько минут
сжигают в звере человека,
не потревожившего сон
проросшей в дерзости идеи
о том, сколь прав Пигмалион
в своём желаньи Галатеи.
Ведь каждый выстраданный шаг
к не нами вымученной цели
безумен.
Бедная душа,
застряв на вечности качели,
желает только одного -
непостижимого покоя.
Да-да, покоя!.. от Того,
в ком сконцентрированы трое
ведущих вялый разговор
о суете и смыслах вдоха
на бездной.
Времени укор
просыпется в песчаных крохах
и распластает этот свет
на ним же выстроенной плахе.
Возьми.
Других историй нет.
Всё остальное - сны да страхи..