ханни, не пытайся лечить меня; я сам себе пропасть и ад без меры,
сам себе кесарь и сам конвой
когда ты ещё неумело
за школой своей детской слюной
обмазывала нежную щёку своего первого кавалера
из года в год
бедная мать часами смывала блёвань с моей пережжённой гривы
после садится на кухне с призраками праотцов
и навзрыд ревёт
сложенно, коллективно
ханни, ещё до тех пор, пока первое слово мне в упрёк выплюнет твой неуклюже накрашенный сливой помады рот -
я прочувствую внутривенно, насколько тебе говорить обо мне противно
ханни, тебе вообще не стоит ничего говорить и сшивать красной нитью борозду моих гнойных ран
засыпая, заранее ставлю кеды в угол и руки крестом кладу на пробитую свою грудь
пока ты неуклюже парила в густой темноте своей комнаты под джаз-фанк - я уже выкупал в зачатке каждый свой первозданный грех и изъян
ханни, не стоит кидаться спасать, если сам уже неоднократно начинал тонуть
ханни, пойми, мой мёртвый кисель не выхлебать маленькой ложечкой для панна-котты
пока ты с фонариком под одеялом осторожно листала глянец спиженного у отца плэйбоя -
я забыл как и что важнее зачем отворачивать иконы, закрывать глаза мертвецам, сужать реальность до пьянок по пятницам и субботам,
потому что сутками въёбывал 3 по 100 первосортной боли
ханни, не стоит, милая; через пропасть безмолвия прыгать - ради чего?
как гуки прятались на деревьях - я так же себя распихал по рукам низкосортных бл**ей, как по тюрьмам и кабакам
твои блёстки вплелись в ткань прокуренную свитера моего; твои заунывные речи вплелись в этот день; неужели ты правда веришь, что я перестану биться с разбега челом?
ханни, пока ты листала часами ленту, выбирая эскиз - я стоял в пролёте панельки, и между ступенек смолою отравленной
долго тянулась слюна моя
с зачерствелого языка
ханни, не надо спасать того, кто так долго себе осознанно рыл могилу
пальцы сдирая в кровь, оставляя крупицы трупной земли под когтями, пока ты зачитывалась фицджеральдом
ханни, вбей себе в голову. я не собираюсь нарочито каким-то, пообещав, казаться; каким бы там нИ было.
чем дальше ты хочешь меня отвести от пропасти, тем громче я буду орать, что готовлюсь к сальто
ханни, нет резона меня ловить; доставать из салата, в который зарылся мордой; вытирать майонез салфеткой; подносить водичку;
вырывать клещами из своих ушей мои крики чёрного пьянства, почти коматозного бреда, дырявой лжи.
ханни, не лечи, прошу, не переживай. я себя изнутри всего-то дезинфецирую; побочкой - икотой поэзия; декорацией - стул подпирает псалтырь, расплываются фонари
я засыпаю в угаре, ханни, и мне снишься ты -
неиспорченная, длинноволосая, на ночной заправке; а я... лишь нарочно выпавшая из коробочка спичка
пожалуйста
ну пожалуйста
закури.
а.романова
2020