Оконной рамой четвертован взгляд,
На все четыре по углам тупящим.
Погодой волчьей и февраль распят,
Вот-вот сыграет в непогодный ящик,
Но держится за календарный лист,
Не преломляясь серединой срока.
А ветренный стишок пургой речист
И антогонистичен до пророка.
Растаскивает месяц на слова,
Предсказывает вёсенность и рвенье.
А я кладу унылые дрова
В горнило ненасытных вдохновений.
И жгу сырое, задымляя свет -
Такой утробный, силуэтный, зыбкий.
И выдыхаю безнадёжный бред
В подобие блажной полуулыбки.