Посвящается байкадамскому бараку
Время пробивается сквозь окна,
К паутиной пряже липнет пыльной.
Вплетены события в волокна
В тайных складках за изнанкой тыльной.
Нет, барак, конечно, не обитель,
Жизнь текла, а как же быть иначе.
Я здесь тоже не последний житель -
У соседей Анька громко плачет.
Эх, барак, ковчег библейский Ноев,
Сколько здесь попарно и без пары.
Не изба далёко: слеплен-скроен
Чуть получше, чем в степи кошары.
Пахнет пирожками и капустой,
Подгоревшим пловом, манной кашкой;
Дерунами молчаливой Усти,
Той, что позже бросит сына Сашку;
Штруделем поволжских немцев строгих,
Тех, что здесь дома потом отстроят.
А казахских мифологий боги
Всех республик языки освоят.
Если мат, конечно, был по-русски,
Во весь рост, ну, как на амбразуру.
Но глушила частоту акустик
Веником чеченка тётя Зура.
Не было видать из коридора
Будущее славного соседства.
Школьная фанерная «Аврора»
Станет эпохальной в нашем детстве.
Суждено здесь многому случиться,
Мы пока об этом не бельмеса.
Степь родит целинную пшеницу
В потугах солярных МТС-а.