Сейчас твоё молчание, отец,
я пропускаю чрез себя.
Наверно, потому, что возраст мой
вдруг подошёл к твоим годам.
Лишь здесь
которые я стала понимать.
Молчание, которое всегда
ты сам держал в себе,
я расшифровывала по статьям и книгам,
и годам других – твоих соратников, убитых,
выживших, казнённых... или же сожжённых
за их семью, язык.
За древний след, оставленных в их генах.
И даже имя нации твоей «еврей»
не задевало и не трогало меня
так много дней...
Такой был уговор в твоей семье.
И не было оно произносимо среди нас, детей,
семьи твоей – обширное, загадочное племя
дядьёв и тётушек моих,
где я была внутри, как в тёплом шаре,
любви их, помощи, но тайны их не зная.
И нет уж их... И я одна...
И детства ясные цветы
под ветром Жизни отлетели.
Лишь память бьётся вздохом волн
о берег детства, юности весёлой,-
там в сердце радости мотивы пели.
И каждый день так просто, ясно
принимал меня. За горизонтом,
вдаль, любви поляны маками алели...
Но вот сегодня ясности уж нет.
Мир изменился. Молодость
картину мира так стремительно меняет.
Она – другая. Мне интересно в ней
разгадывать приметы времени,
которые она в аккаунтах читает.
И каждый день свой
как будто скорый поезд отправляет
по шпалам двум:
одна размечена дневным режимом,
другая ж – целый мир, запрятанный
в планшетку на руке,
где спрятаны мы все...
Так удивительно всё это!
Что скоро перестанем говорить!
А книги – эти удивительные книги!
В которых столько мудрости и знаний, Силы!
Живого, человечьего тепла,
что души нам через глаза питали,
над ними мы смеялись и рыдали...
Печально,
но многое любимое – балластом стало...
Не нужно думать ни о чём,-
всё предоставит ИНТЕРНЕТ.
Да, да, отец, каких – то тридцать лет.
Нет, много, много лет, как вас уж нет...
И не с кем обсудить дела, житейские, простые.
Ведь ты и мама были мне друзья.
И часто плачу, вспоминая дни былые,-
мне не хватает вас и вашего тепла.
И вашу жизнь, которую в себе ношу
и памяти уснуть я не даю,
(тем продлевая ваши дни),
пытаюсь уместить в свои слова...
Вы живы и любимы - пока я жива.
Но ты, отец, ты б не узнал меня.
Другая стала... даже злая.
Не прекращаю разбираться
и в вашей жизни, и в своей.
И вот уж те же тридцать лет
как именем твоим, отец, года покрыты.
И сердце отдано другому Государству.
И думаю, что удивился б ты...
март 2020