прибиты к двери Гнесинки
мои девяносто пять тезисов
о принципах непрерывного цитогенезиса.
медаль «за храбрость» всегда падает реверсом
вверх, а «за отвагу» предпочитает аверс -
в рамках некоторых каверз,
типа связанных с бутербродами с икрой
и маслом. такой ровный покрой
бытия меня решительно не устраивает...
но вот опять монтажник настраивает
провода на бетонно-столбовой поверхности.
ремни безопасности как пояс верности
схватывают его немытое тело.
он нежно, без мата делает своё дело,
пачкая руки в растворе искр.
я сижу в окне и слушаю писк ро-
бких мышей в темноте спины
и грохот машин городской глубины.
нижнее веко левого глаза
разбито промазавшим мимо лаза
в заполнявших вагон россиянах
черепом запутавшейся в карманах
девушки с синим кружком на склере.
мы разговаривали о вере
и тезисах Мартина.
линия партии
сводилась к общности всех религий.
мы пели псалмы и читали книги
мёртвых буддийских монахов-мумий.
нас отвлекла от святых раздумий
только авария черепно-гл;зная.
впрочем, в мире бывают разные
неприятности. тезисы клетки
на пачке от психотропных таблеток
мы записали и вышли вон.
под страшный храмово-денежный звон
к лавкам менял у руин Его Дома
я приколачивал строчки из грома.
сижу на окне. за спиной - синий газ,
впереди - бесконечного мира Глаз
в треугольном окне проводов телефонных
смотрит на жителей рамок оконных...
вот он глядит на квартал с-под небес,
вот его к дому подводит бес,
вот он находит мой, первый, подъезд...
вот и окно. сейчас мир меня съест.
вытянул руки... «кто светел, тот свят!»
врезался в плечи всережущий взгляд
и потянул мой чехол на асфальт.
спой эту песню, скучающий скальд!
мораль? эгоцентрик ответит тебе:
«лучших Господь забирает себе, чтобы хранить их в литровых банках».
думай о небе, катаясь на санках.