Шла – летела сотня по-над Доном,
Уходила сотня за кордоны,
И храпели кони, догоняя
Журавлей курлычущую стаю.
За спиной осталась степь без края,
Казака ждет жизнь совсем чужая,
Не увидит он свою станицу -
Только если вдруг она приснится.
И весною, когда степь проснется,
Он ее губами не коснется.
Не поить ему коня из Дона,
Не встречать апрель в саду зеленом.
И не вспомнит он, как пахнут маки –
Впереди тоска и буераки…
Только сотник вдруг рукой могучей
Натянул поводья по-над кручей:
Не меняют веру и дорогу,
Присягнув Отечеству и Богу.
Поскакала сотня та наметом
На тачанки и на пулеметы,
И над ковылем всхрапели кони,
И слеза скатилась по иконе…
Не дождутся сестры их и жены.
Только помнят все донские волны:
Сотня Ангелов с чудесной песней
Уносили души в Дом небесный.
...Вновь летят весной, курлыча, клином
Журавли на родину с чужбины.
Каждый год народ станиц дивится:
Низко-низко пролетают птицы -
Словно головы свои склоняют
Там, где сотня маков расцветает.