ДАМА ТРЕФ

               
               

Февраль. Метели не на шутку
Кружили снежные вихры
Без отдыха, хоть на минутку
Лилейные стеля ковры .

Им в унисон пел песню ветер,
Старался из последних сил.
О том, где побывал на свете,
Что видел и о чем хранил
Никем неведанные тайны
Веков ушедших в забытьё,
Их дух мистически-сакральный
И душ усопших таинство.

Луна сквозь тучи пробивалась,
На миг лишь освещая путь.
И вновь среди небес скрывалась,
Стараясь время обмануть.

В ажурной невесомой дымке
Сплел снег над миром кружева.
Подобно тонкой паутинке,
Заметной издали едва .

Окраина. Дом обветшалый.
Вокруг лесА, куда ни глянь.
След зверя на сугробе талый.
Ночь входит в утро: Инь и Янь.

Лучей чуть розовых разливы
Лишь робко рдеют на снегу.
Они ещё редки, ленивы,
Как будто негу берегут.
И томно тянутся в объятьях,
Стараясь сон свой не спугнуть.
Трепещут в полуночных платьях,
Ещё желая отдохнуть.

Шел путник, силы на исходе.
В сугробах ноги, как свинец.
Одетый по последней моде:
В тулуп овчинный и песец.
Власа и брови, как в сединах-
То лёд и ветер их сковал.
Вдруг пёс его, скользя на льдинах,
Почуял кров и побежал.
Вернулся, лаем разразился:
"Хозяин, мол, иди за мной".
Вильнул хвостом, оборотился,
Повел туда, где ждал покой.

Вился печи седой дымочек,
Свеча горела на окне.
Хотелось так тепла "кусочек",
Продрогнув в снежной кутерьме.
Кого-то в доме, верно, ждали,
Не потушив огня свечи.
Шел запах , словно запекали
Всю ночь с начинкой калачи.
Наш путник так устал с дороги,
Был голоден, как дикий зверь,
Несли его на запах ноги
И вот уж постучался в дверь.

"Мир дому вашему, хозяин,
Пустите странника в ночи.
Я здешних не знаток окраин,
Увидел свет в окне свечи.
И сбившись, кажется, с дороги
Решил просить у вас приют.
В мозоли стёр свои я ноги,
Идти мне дальше не дают.
Коль накормить меня не жалко
И выспаться здесь угол есть.
Да обогреться, там, где жарко,
Чтоб чресла хладные прогреть.
То вам поклон мой самый низкий
И в благодарность горсть монет.
Надеюсь на прием ваш близкий,
Я уж не в силах слышать "нет".

Дверь приоткрыл, в избу ступая,
Пёс тоже в сени забежал.
Гость изумился, понимая,
Что кто-то его точно ждал...
Солянка томная в горшочке
Дымилась ,запахом маня.
Калач горячий , да биточки.
"Мы шли с тобой сюда не зря!
Мой верный пёс, в сенях останься,
Тебе я вынесу поесть.
Сам отдохни и постарайся
Хозяевам не надоесть."

Одежду сняв, за стол уселся,
И с жадностью еду вкусил.
Покуда вдоволь не наелся,
Про всё на свете позабыл.
"Сейчас бы чарочку-другую
В пищеварительный процесс,
Да с миленькой на боковую,
Уменьшить молодецкий стресс.

Слова ещё "звенели в ухе",
Как на столе кувшин возник.
Прильнул он жадно к медовухе,
Напился и в истоме сник.

И тут, того не ожидая,
Красавица в избу вплыла.
Вся невесомая такая:
"Как долго я тебя ждала...
Я сон твой грешный и прекрасный.
Судьбы невидимая нить.
Цветок любви во яви страстный.
И нас уже не разлучить".

Руками в воздухе махнула,
Его за шею обняла,
В глаза так пристально взглянула
И те слова произнесла:

" Друг другу суждены навеки.
Ты нынешний избранник мой.
Под тяжестью сомкнуться веки -
Твои лета возьму с собой.
Как только жизни сок иссякнет,
Уйдешь спокойно в новый мир.
Покуда стан твой не обмякнет,
Забудь меня и этот пир.
Сейчас накрой рукой колоду
И карту наугад возьми -
Пусть бережёт твою свободу
Все жизни тлеющие дни."

Наш путник карту вынимает:
То "Дама в черном" масти "Треф".
Она в нее свой нож вонзает
И прячет в дощатый рельеф.

К мечте своей он потянулся,
Но видно сильно перепив,
У самой печки поскользнулся,
Забылся сном и напрочь стих.

                ***

На утро молодец проснулся -
Совсем не помнит ничего.
Пёс рядышком в ногах свернулся,
И больше нету никого.

Стола и яств, как не бывало
Всё пусто: "Грезилось что ль мне?
Устал вчера, видать, не мало,
И пировал в глубоком сне".

Лишь на полу перо лежало
Лебяжье, странно лишь одно:
Как в дом оно сюда попало?
И было.. полностью черно.....

Его к себе он в торбу сунул .
Красивое - ни дать ни взять.
Власа со лба легонько сдунул,
И с псом ушли свой дом искать.


               ***************

Уж солнце поднялось высоко,
Лучами серебря снега.
На много верст вперед далеко
Простерлись снежные брега.

Домой вернулись ближе к ночи,
Когда на звездном полотне,
Луна, как шар небесный, в очи
Светила путникам  во тьме.

Зашёл к себе, перекрестился,
Разделся из последних сил
Водой холодной освежился,
Про ночь в избушке позабыл.

                ***

Минуло где-то две недели,
Как стал он явно замечать:
Власа стремительно седели,
Морщин прибавилось опять.

Был к вечеру совсем уставший,
Хоть не имел тяжёлых дел.
И с каждым новым днём наставшим
Он на глазах у всех старел.

Дряблее становилась кожа,
Пропал былой румяный цвет…
"Хворь на меня напала может?
Пойду к ведунье, сил уж нет."

А слыл красавцем на округу,
Черняв власами и здоров.
Подстать себе искал супругу,
Чтоб разделить с ней общий кров.

Девицы по нему вздыхали
И томно опускали взгляд.
Его с улыбками встречали,
Но им он был не слишком рад.

Во сне ему виденье было:
Красавица к себе звала.
Его прекрасным идеалом
Она по всем статьям слыла.
Глаза - озера голубые,
Коса до пояса длина.
Уста, что маки колдовские -
И это всё она одна.
Ему не раз в ночи являлась,
Шептала сладкие слова.
В лучах восхода растворялась,
Во яви встречи с ним ждала.
Так задурила парню разум,
Что на других уж не смотрел.
Хотел быть с ней сейчас и сразу -
Он ей фатально заболел.

И вот однажды приоделся,
Повесил торбу чрез плечо.
Найти её он загорелся,
И выйдя утром на крыльцо,
Позвал с собою пса в дорогу,
Перекусить немного взял.
Присев у рОдного порога,
Судьбе на встречу поспешал.

                ***

Уже весна в сей мир спешила.
День становился всё длинней.
Теплом природа озарила
Прохладу стылых зимних дней.

Сияло солнце все смелее,
И воздух был совсем иной.
Да стали кое где виднее
Проталины земли родной.

Мир оживал, отогревался,
Почувствовав уход зимы.
И из под снега пробивался
Подснежник первый - друг весны.

Лишь молодец поник угрюмо,
Не замечал тех перемен.
Его терзала смутно дума,
Кто молодость его взял в плен.

Красавица не снилась боле,
Он про нее не вспоминал.
Судьба смешала жизни роли,
Трагичный грезился финал.

Но не желая с тем смириться,
Он , отвергавший ворожбу,
Решил к ведунье устремиться,
Спеша узнать свою судьбу.

Жила она не так далеко,
Была в почете у людей.
Проблему видела глубоко
И знала, как бороться с ней.

Всё, что сознание хранило
При встрече ей он передал.
Она же руки возложила,
Увидев то, о чем не знал.

«Да на тебе, голубчик милый,
Лежит сильнейший приворот.
Твои он забирает силы
И к ранней смерти приведет.

Дурную славу та избушка
Имеет уже много лет.
Жила в ней древняя старушка,
Обиженна на целый свет.
Была красавицей, что ахнешь
В младые девичьи года.
Жизнь такова: с летами чахнешь,
Уходит тела красота.
Она ж как будто не хотела,
Противилась тому во всём.
И как-то вдруг помолодела...
На пятьдесят годков причём:
Черты лица двадцатилетней,
Алы уста, чернява бровь.
Точечный стан ещё приметней,
В глазах пылающий огонь.
И стали мужички коситься,
Захаживать к ней невзначай.
Она ж, бесстыжая девица,
Звала к себе на "мёд да чай".
К оккультным интерес наукам,
Имела склонность: погадать,
Раскинув карты, воззвать к духам,
Картину жизни предсказать.
Она в поля не выходила,
Работать - не её удел.
Всё что желала - находила
Посредством сих оккультных дел.

Так дни за днями проходили,
Вдруг начал люд вокруг хворать.
Те мужики, что к ней ходили -
Стареть и вскоре помирать.
Болезнь какая-то чумная:
Совсем лишала жизни сил.
И поднялась волна людская
На ту, чей лик немилым был.
Собрались бабы всем селением
И суд над ней свершили свой:
Заперли в избу и с презрением
Сожгли соперницу живой.
"Гори в огне срамная ведьма
Наперекор твоей судьбе .
Пусть в пламени сгорают клейма,
Что жизнь наставила тебе".

Кто был при том - не долго прожил,
День на девятый скот издох.
Ходили слухи - дух то ожил
Её, и вновь был целым кров.
Изба, как будто не сгорала,
Бревно к бревну, как было впредь.
А в сорок дней над ней летала
Лебедушка, черна, как смерть.
Никто и близко не подходит,
Иные съехали совсем.
Речь о "молодке" не заводят.
Боятся - отомстит им всем.

А ты, родименький, попался -
Незнанием тебя взяла.
И средь снегов ты потерялся -
Так то она к себе звала.
Все, кто легенду эту знают,
Обходят гиблые места.
И близко путь не пролагают,
А километрах этак в ста.

Судачат люди, что сгорела
Её телесная краса,
А вот душа не улетела
Ни в ад, ни в рай на небеса.
Вселилась в черную лебёдку,
В ней светлым днём она живёт.
А ночью в прежнюю молодку
Перелетает, жертву ждёт.
Наводит приворот сильнейший
И забирает жизни дни.
Кто к ней попал - умрет в дальнейшем,
Коль приворот не отвести.

Припомни,  карту коей масти
Твоя рука в избе взяла?
В пылу её девичьей страсти,
Какие слышал ты слова?

То пики, бубны, черви, крести?
Уж вспомни, миленький дружок.
Во имя жизни или мести
К спасенью сделай сам шажок.

Четыре масти - символ страсти,
Смертельный заговор любви
Чтоб знать возможные напасти
Всё, что припомнишь – говори.

Коль дама Пик - пиши "пропало",
Безотворотный приговор.
Где Дама Черви - смысла мало,
Раз минул месяц с этих пор.
А дама Бубен - уж попроще,
Она слабее остальных.
Остались крести - это жёстче,
Беда коснется и родных.

Раз ничего совсем не помнишь,
Я средство дам тебе одно -
В нем руки ты свои омоешь:
Одной возьмёшь её перо,
Другой глаза слегка прикроешь
И что увидишь напервО:
Единым мигом мне откроешь,
Тогда посмотрим: кто кого».

                ***

Всё сделал, как она велела.
И лишь перо коснулось рук,
Всё тело дико заболело,
Как будто сжал железный круг.

По телу дрожь волной бежала,
Испарина на лоб сошла.
Рука трилистник рисовала -
Трефовый символ колдовства.

                ***
«Ты молодец, не будем паче.
Теперь мы знаем карты масть.
То Дама крести, треф – иначе.
Есть шанс беду твою изгнать.

Но помни, счёт уж на исходе
Непрожитых тобою лет.
Ту карту, что была  в колоде,
Сыщи в избе покуда свет.

Пока душа её томиться
В Лебяжьем теле до ночи.
Твоя задача – торопиться,
Сжечь Даму Треф в огне свечи.

Затем ты тетиву натянешь,
Чтоб лебедь черную пронзить.
Лишь так себя, свой род избавишь
От страшных бед, что могут быть.

Как только карта пеплом станет,
Навеки приворот спадёт.
Но старость, что тебя  пугает
Тогда бесследно лишь уйдет,
Как сердце биться перестанет
И лебедь черная умрёт...»

                ***

Все сделал так, как сговорились,
Пришел в избу в разгаре дня.
В ней словно чертики водились,
От посторонних глаз храня,
Секреты колдовского счастья,
Сгубившие не мало душ.
И видно не без их участия
Запрятан был искомый куш.

Лишь стал искать - в печи поленья
Зажглись, устроив страшный жар.
И вслед тому без промедления
Начал душить слепой угар.

Закрыты оказались двери,
Снаружи ставни на замок.
И словно бы чумные звери,
Выл ветер, нагнетая смок. 

В полу бреду он все ж собрался
И выбил ставни на окне.
Поток живительный ворвался,
Вернув его в сознание.

Пришел в себя и начал снова
Искать, где скрыта Дама Треф,
Устав смертельно, в дымке словно,
Стал ковырять досок рельеф.
Средь них заметил уголочек,
Его тихонько потянул.
Искомый лакомый кусочек -
Свою он карту возвернул.

Вмиг тучи небеса накрыли,
Начался ливень за окном.
Сквозь крышу воды затопили
В мгновение ока ведьмин дом.
Свечу зажечь уж нечем было,
Чтоб уничтожить Даму Треф.
Ненастье всё сильнее выло
Расплатой за невинный грех.
Сверкнула молния лихая,
Насквозь пронзая все вокруг.
И пала искорка, вздымая
Огня мистического круг.
Наш молодец не растерялся,
Поднес свечу и карту сжёг.
Тотчас же птичий крик раздался
И лебедь пала возле ног.

Она печальными глазами
Взывала ближе подойти.
И человечьими слезами
Молила помощи найти.

"Спаси меня, я не виновна
Лишь жертва колдовства её.
Пусти на волю, ветер словно,
И позабудь про это всё.
Я воспарю свободной птицей
Туда, где воля и мечты.
Добро тебе воздам сторицей
Любим и счастлив будешь ты".

Но он на жалость не поддался.
Взял лук, навОстрил тетиву.
Пустил стрелу, всем сердцем сжался,
Убив колдунью наяву.

Вмиг птица обернулась пеплом,
Избушка превратилась в пыль.
Оставив на залитой светом
Опушке, высохший ковыль.
Сих трав увядшие седины
Бродяга-ветер волновал.
С тех пор про ведьмины годины
Никто уже не вспоминал.

                ***

Вернулась молодость и силы,
Да разум чуть светлее стал.
Женился молодец на милой
И кроткой, пусть не идеал...
Но иногда, во снах являлась
Та, что тревожить не должна.
Над ним тихонечко смеялась
И Дамой Треф себя звала....
Глаза - озёра голубые,
Коса до пояса длина.
Уста, что маки колдовские –
И снова то была ОНА....