Ни за что.
Здесь нежность ушла ко дну
И лежит, как сокровище, покрываясь песком времён.
Мимо рыбы глупые и корабли.
И команды капитанов - торпедная атака! Пли!
И история, где он не Кассиус Клей, но
Через тридцать три года и ещё три,
Отвесно в глубину, не достав половины длины руки.
И поднимется и завтра снова придет на пирс:
Роберто, мою маску.
Она сорвёт чеку
И он понесётся вниз.
Там, где солнца лучи переломлены до нельзя;,
Там, где чудища ужасов
глаз лишены не зря,
Посреди скелетов, остовов, упрятанных вглубь концов;
Русалка со светящейся кожей
Поет для глухих ослов.
У нее внутри жемчуг- створки груди раскрой.
Подцепи ножом ржавым,
Торопись, изойди слюной.
И оставь опускаться на дно.
Перламутр быстро тускнеет.
И в тиши, (лишь поднимется облаком песок),
Она ляжет, будто, сумеет,
Будто прочтет через годы
Этот стишок.