После войны в предместье Ленинграда,
когда сносили старые дома,
в одном дворе, где дом был деревянный,
строители нашли могилу пса.
На обелиске под затертым фото
собаки «дворовых» на вид кровей
висела надпись: Другу дорогому
Трезору от спасённых им семей.
Тогда в газете дали объявление
про странную находку во дворе.
И вскоре на той стройке появился
седой старик с авоською в руке.
Он бережно снял фото с обелиска,
рукой дрожащей карточку протёр.
Затем слезу смахнул и тем рабочим
он рассказал, кто был ему Трезор:
- Четыре дружных, радостных семейства
когда-то жили здесь в одном дворе.
Когда же враг пришел на нашу землю,
в блокадном оказались все кольце.
Ну, а затем пришел тот страшный голод,
что столько жизней в городе унес.
В округе ели всё, чтоб только выжить,
но лишь у нас тогда остался пёс.
Хоть многие тогда нам предлагали
продать Трезора или обменять.
Но, как бы тяжело не голодали,
мы друга не посмели бы предать.
И вот когда последние припасы
раздали детям, чтобы день прожить,
Трезору лишь вода тогда досталась,
ведь мы не знали, как нам дальше быть.
И пёс исчез. «Сбежал, видать, бедняга», -
мы с облегченьем думали тогда.
«Пускай хотя бы для себя отыщет,
в лесу еще встречалась ведь еда».
Но вскоре…Это было просто чудо.
Трезор вернулся, радостный, домой.
Ну, а в зубах принес для всех он зайца…
…и был в тот вечер пир у нас «горой».
С тех пор наш пёс охотился усердно
и приносил зайчатину подчас.
Вот так четыре все наши семейства
в тот страшный голод он от смерти спас.
Из шкурок наши жены научились
шить варежки, меняя их потом
на горсть крупы или щепотку соли,
а иногда кулёк с гнилым овсом.
Не описать всю нашу благодарность
за то, что делал для всех нас Трезор.
Он стал для нас, как член семьи огромной.
Вели о нём с любовью разговор.
Но вот однажды летом в 45-ом
он, как обычно, в поле убежал.
Вернулся же под вечер в страшных ранах,
был весь в крови и хрипло лишь дышал.
Он, видимо, затронул где-то мину,
но в сторону успел все ж отскочить.
Вот только, убегая от осколков,
не смог смертельных ран не получить.
Весь путь домой окрасив в след кровавый,
Трезор из сил последних не сдавался.
Он полз туда, где все его любили,
хрипел, скулил, но снова подымался.
Когда же во дворе нашли Трезора,
он чуть живой, с трудом еще дышал.
Окинул взглядом всех, кого любил он,
склонился носом в пыль и замолчал.
Тогда единодушно все решили
похоронить Трезора во дворе.
И памятник ему поставить с фото,
чтоб помнить о блокаде и войне…
…В конце же попросил старик рабочих,
чтоб посадили на могиле ель:
- Пускай же ребятишек-новосёлов
он радует и летом, и в метель…
…Прошли года, и возле новостройки,
там, где когда-то памятник стоял,
взметнулась в небо, распушив иголки,
большая ёлка, стройный идеал.
И у ствола другие уже люди,
кто слышал о Трезоре том рассказ,
поставили табличку: «Помнить будем
мы о блокаде, и кто спас всех нас!»