Поверишь оставленным всуе слезам ли ты,
заноза ли прошлого прочь из стопы,
но снова толкнёт к размышлениям Гамлета
нечаянно пойманный взгляд из толпы.
Вот ты, окрылённый своими заслугами,
в себе убеждённый, завис в высоте,
коснулся его - осторожно, испуганно -
и тут же утратил. Как птицу. Как тень.
Запутанный многокусочными пазлами -
делами сердечными - влился в стихи
словами, опять неуклюже бессвязными;
так холст прорывает плохой мастихин.
Прошло. Показалось: в пустыне оставлен ты,
но строки останутся тоже - навек.
Кому-то из тысячи завтрашних Гамлетов
они в путеводный рассыплются свет.