Ой, где ты русская тоска!
Она округ, она безмерна,
хоть воровата, но крепка,
и не блудлива, но неверна.
Она родна, она своя -
и от неё не будет боли,
она в заброшенных домах,
она поманит зовом крови.
Она подчас стоит в грязи,
хотя собою так недурна -
она и мёрзнет, и сквозит
она одна, бывая гуртом.
Она злобива и ворчна –
чуть что, взрывается напрасно,
как будто завтра же война,
тая в себе свою опасность.
Она с горшок, да два вершка
хотя мечтала быть как сажень,
она в веселье у торжка,
она у мёда и у бражен.
Она кротка, не весела,
грустями беспричинна,
она невинна и проста -
косою у дивчины.
Она в молитвах и псалмах,
она в коленопреклонение,
она разбродами в умах,
в квашенье и соленьях.
Она тонка и так чиста
из песен о пропащей доле,
она слезою на глазах
словами об ушедшей воле.
Она в любимой у реки
с улыбками младенцев,
и в крепости твоей руки,
и окаянных немцах…
Всё реже вижу я её, -
уйдёт и не придёт внезапно:
везде потреба, да враньё
и жизни суть превратна.
Неспешной вялостью с утра,
с больною головой
всё жду вчерашние ветра
неласковой весной.