Ты... создавал её из пустоты.
Творя любовью, придавал прекрасные черты.
Изгибы тонких рук, лица овал,
Разлет бровей ты лунным светом начертал.
Из шелка кожа, волосы из льна,
В глаза упала неба глубина.
Свежо дыханье, словно бриз морской,
В прекрасном взгляде нежность и покой.
Последним штрихом образ завершил.
Застыв в восторге, тихо кисти опустил.
В оцепенении от этой красоты,
Своим твореньем любовался ты!
Но задавал себе вопрос ты то и дело:
Красива ль так душа её, как тело?
А время шло, но образ не менялся.
И были прежними прекрасные черты.
И нежный взор спокойным оставался ,
И не утратил юной чистоты.
И только отзвук легкой грусти
В волшебном голосе её услышал ты.
И сердце вдруг наполнила тревога,
И мысль забилась птицею в висках.
А ночь бессонницей в окно стучалась долго,
И лишь под утро, грезя в полуснах,
Ты осенен был, и не ждя рассвета,
Стоял с палитрой снова у мольберта.
Так долго всматривался в образ светлоокий,
Так бережно касался губ и рук!
Ты жаждал счастья ЕЙ! Полет души высокий
Желал, не замечая ничего вокруг!
Взмах кисти был решительным и смелым.
И о своём покое забывая вновь,
Холст за её спиной закрашивая белым,
Самозабвенно ты творил свою Любовь!
Чтобы она счастливою была,
Ты подарил ей белых два крыла!