Однажды в Гохтне шёл пир,
А там для собравшихся армян,
Достав свой потёртый бамбир,
Ноты извлекал юный гусан…
-Сбирайся, пирующий народ,
Если уж закончили пить вино!
Настал уж наконец-то черёд,
Воспеть, героя забытого давно!
Услышьте же струн этих звон
Да песнь армянского гусана,
Отправлю вас в глубь времён,
Поведаю о подвиге Меружана.
Когда римлянин Луций Лукулл
С легионами явился для грабежа,
С запада злорадный ветер подул
И земля тряслась, в ярости дрожа.
Высились римские златые орлы
На деревянных длинных шестах,
В своём натиске римляне смелы,
Возмездье затаилось в их мечах.
Донесли царю царей Тиграну,
Что неприятель мал числом,
Что если армяне на бой встанут,
То задавят недругов кольцом.
И явились на совет князья,
Желая владыке своему угодить,
Уверяли скрытые враги и друзья,
Что Лукуллу царя не победить.
Малодушно даря царю улыбки,
Говоря, что его сила неоспорима,
Князья осознавали свои ошибки,
Закрыв глаза на крепость Рима.
И речью пустой их пресытясь,
Обошёл князей и знатных горожан,
Облачённый в панцирь витязь,
Тот самый воитель Меружан.
Он смелым шагом грозным
Близился к хозяину престола,
Лик его оставался серьёзным,
Ибо жажда правды его поборола.
Сказал тогда самому царю воин:
-С Римом, государь, нельзя шутить.
Ты должен быть обеспокоен,
Ибо нелегко легионы будет побить!
Сдвинул Тигран брови густые,
Дыбом встали седые волосы белые,
Ибо речи полководца простые
Были в дерзновении своём смелые.
-Ты сказал мне чистую правду,
Вопреки чужой сладкой лжи?!
Тогда я дам тебе твою награду,
Вот она, смелый Меружан, держи!
Набери сильных и храбрых мужей,
Покажи Риму, что не потягаться с нами!
Лукулла же приведи ко мне скорей,
Веди живого и связанного цепями!
Меружан властелину отдал поклон
И ринулся исполнять повеленье,
Дабы не посрамить армянский трон
В предстоящем кровавом сраженье.
Три тысячи отважных всадников
В панцирях, вооружённы до зубов,
Три тысячи верных соратников
С Меружаном двинулись на врагов.
Прошло несколько тревожных дней,
Пока не показался стан квиритов
И не услышана речь незваных гостей,
Ругань пришлых воров и бандитов.
-Ваагн нам в помощь! Труби в рога! –
Воскликнул тут зычно Меружан. –
Чтоб не ступала сюда римлян нога,
Мы сметём их точно зимний ураган!
Но не ошеломлены римляне атакой,
Надменный покой был ими храним.
Раздались крики: «Стройся черепахой!
Готовься к бою! За легион! За Рим»!
Начался свирепый кровавый бой,
Сталь испускала холодный блеск,
Колол острый меч, стрелял лук тугой,
Раздавались вопли да глухой треск.
Погибали воины с обеих сторон,
Лилась кровь на просторном поле,
Под лязг брони и оружия звон
Бойцы плоть друг другу пороли.
Летели копья в воздухе свистящие,
Летели густыми тучами сотни стрел,
Сражёнными падали воины вопящие,
Колчан за колчаном в бою пустел.
Ржёт конь Меружана, врагов топча,
Пар его ноздрей будто пламя дракона!
А сам же полководец ударом меча
Повалил отчаянного центуриона.
Многих полководец положил наземь,
Много изрубил вражьих бойцов!
Армяне смело шли за своим князем,
Уподобившись войску грозных львов.
Но поражённый копейным остриём,
Меружан упал, раненым в грудь…
Не исполнив приказ, данный царём,
Не сумел витязь погибели минуть.
Одержали легионеры победу тогда,
Стяжав римскому оружию славу,
А на теле страны кровавая борозда
Не сломила Тигранову державу…
Погиб витязь, говоривший правду,
Не пугаясь величья царя царей.
Он взял гибель как горькую награду,
Ответив за смелость своих речей.
Не всегда знание – залог побед,
Не всякий знающий бывает удачен,
Ибо у того, кто за слово даст ответ,
Жизненный путь борьбою охвачен…
Гусана никто не видел с тех пор,
Но все запомнили его песни урок –
Счастье и горе, славу и позор,
Слово принесёт в неведомый срок.