Предисловие: данный стих не направлен на дискриминацию и разжигание межнациональной розни. Всё, что здесь сказано, является воспоминаниями солдат, воевавших в Чечне.
Помни, брат, помни - стоять до конца!
Вспомни, за что ты стоишь!
За сына, жену, мать и отца,
За друга погибшего мстишь!
Горы Кавказа, проклятое место,
Сколько погибших здесь душ...
Кровавое месиво, радость для беса,
В цинковом возвращается муж...
Но вот молодое ещё ведь дитя,
Ему лет 18 от роду.
Но не пролилась даже слеза
У урода, перебившего роту.
Ему радость по горлу кинжалом пройтись,
Чеченцы - сучья порода.
Хоть как ты кричи, хоть к Богу взмолись,
Такова у кавказцев природа...
Вдруг рёв пулемёта, стрекочет сержант,
Рядом убитый Петруха.
Держится взвод как единый Атлант.
Выстрел, ударила "Муха"!
Я передернул затвор автомата,
Не буду сдаваться, не сдамся.
На готове в руке ручная граната,
Нет, живым вам не дамся!
Трассера полетели своим ярким рядом,
Падают чехи гурьбой.
Такой жуткий бой с таким-то закатом
И стоит над землёй дикий вой.
Вдруг слышится радостный голос комбата:
" Поддержка, пацаны, подошла!
Давайте, держитесь, держитесь, ребята,
Десантура на помощь пришла!"
Рёв мотора, десантура, стрельба.
Смерть, крики, ужасы, стоны.
Кровь, гранаты, мольба.
Пулемёт, автоматы, патроны...
"Да когда ж они кончатся, сукины дети!"-
Кричит вдалеке "голубой".
Сейчас мы желаем всего больше на свете
Закончить уже этот бой!
Но чеченские рожи снуют перед нами,
Толпою пытаются взять.
Затих левый фланг? Погиб Скворцов Саня?
Кто осмелился его жизнь отобрать?!
"Смотри, командир, миномёты стоят,
По нам готовят расчёт!"
И посмотрел, сматерился комбат,
Кричит: "Все прячемся в дот!"
Но два пацаненка не успели укрыться...
Снаряд, взрыв и два трупа...
После взрыва такого нельзя даже проститься,
Потеряла бойцов своих группа...
Лишь закончили говор свой миномёты,
Сразу обратно в окопы.
Снова солдаты "рвут" пулемёты,
Получая боевой опыт.
Нахлебавшись тёплой крови,
Отступает чеченская свора.
Многим выпала смертельная доля,
Когда там праздник светлый у вора...
Из двухсот человек нас осталось двенадцать,
Залитых по уши кровью.
Из ста "голубых" осталось лишь двадцать,
Двадцать с режущей на ранах "солью".
Когда спросят, что запомнилось там:
Стоять наверно в строю?
Я поднесу свои руки к глазам
И тихонько скажу:
"Рёв мотора, десантура, стрельба.
Смерть, крики, ужасы, стоны.
Кровь, гранаты, мольба.
Пулемёт, автоматы, патроны..."