Покажи мне skype,
webex или something,
something мне болит веком,
двумястами,
мы вместе дышим века никотин,
как легким вынести и не сгинуть бзиками,
спичка чиркает,
дай микрофон. Я спою двустишие.
Лыжу лижешь, Ри?
Лыжу не сотри.
Наш язык с тобой такие мелочи.
Снег децибелый прямо в сердце метит.
Он проникает даже в темный basement.
От ничего неделания вместе
только сильнее лепит снегом песня.
Кому-то в Голливуде звезды и плиты,
мне скупой рэп, порез, I bleed it,
порезав руку моги и влюбляйся,
а, если нет, беги, спасайся.
Я легкое перо, взвесь,
а в сердце режущая резь,
арестуй мне эту рану, мент,
сколько ей еще течь.
Нежно обними,
боли утоми,
и меня возьми.
Тронулись расписные сани
слабыми умами в великане.
Это не арт-студия, а настоящий хаос.
О любви орут, а не любя, молчат.
Вопреки цепочки неудач.
Ты уже пьяный, Рич? Мы еще для вас наливаааем...
Если нет картины пустоту обрамьте,
пусть в ней восседает слуховая память,
и это пьяность ослепляет в снегу из хлама,
умы вертлявы, сердца чернявы.
Когда обнимешь, рукой коснись
того, что давно упало вниз,
хорошело, но не так, как зреют филки, Рич,
а так, как пахнуть цветом норовил стриптиз.
Без цветов фарфор белый, но не это
то, что ослепляет мои куплеты.
И все бегут лизнуть капель моей веры,
но я такая, я не мем, remember?
Теперь, на сцену зимнюю залезь
и сними поцелуями стресс.
Сделай из катка бассейн,
мне стоять или рядом лечь?
Тихо обними
или подними,
кулак разожми.
Свободу тайнам,
я тебя люблю словами.
Я нагая, только стринги. Лесть.
То души телу мелочная месть.
Я твоя и других здесь нет,
ни ножей, ни межей, ни лет.