Художник слова, писатель начинает деградировать тогда, когда начинает путать свободу слова со свободой чрезмерности ненормативной лексики. Иных деятелей клавиатуры, а можно сказать КЛОАКОАТУРЫ, и читать уже невозможно без ощущения присутствия в сортире. Словно вонь исходит от самих страниц... А может, запах серы... Любой литератор знает насколько силен эмоциональный заряд ненормативной лексики, то есть мата и понимает, что чрезмерное и постоянное повторение ее приводит к утрате ею этой силы, а следовательно и смысла. Получается, что подобный автор трусливо прячется за набившую уже всем оскомину эту самую лексику, боясь, что без нее-то он вообще полный ноль и все его творческие возможностм без ненормативной лексики импотентны. Так или иначе, но прошли времена Ерофеева, а как сказал когда-то мой учитель, писатель-диссидент Леван Хайндрава: “Смелость по разрешению есть трусость.” Кстати, был другом А. Вертинского, его шафером и блистяще владел русским языком. Возвращаюсь к началу. Господа пишущие; Сказано, что из человека выходит то, что в нем есть. Пусть выходят МЫСЛИ, ОБРАЗЫ, ИДЕИ... НО, БОГА РАДИ, ПОЩАДИТЕ С ВАШЕЙ СОРТИРНОЙ ЛЕКСИКОЙ! ДОВОЛЬНО ПОДМЕНЯТЬ ЯЗЫК ГРЯЗНОЙ ЖИЖЕЙ;
Николай ЛЯТОШИНСКИЙ