И рвали грудь мою, ломали
Ребра, глубже клюв вгоняли
Всё дальше, будто понимали,
Ничто не слаще сердца полного печали.
И в полночь, кости в поле,
Всё, что смог оставить я.
Сколь ни сильна была бы воля,
Все было, есть и будет - прах, и он же - я.