Профессия историка не только подарила мне интересное дело всей жизни, но и подсказала, как о ней рассказать. История (от греч. historia) сама означает повествование, рассказ о прошедшем, узнанном, исследованном. А как рассказать? Это большой вопрос. Часто в воспоминаниях современников присутствует немалая доля вымысла. Особенно когда дело касается личного участия автора в тех или иных событиях. Например, об августовском «путче» 1991 года, который до сих пор упорно именуют «попыткой государственного переворота», но который на самом деле был провокацией заинтересованных в развале Советского Союза сил, написано горы литературы. Прошло четверть века. Но ни один участник тех драматических событий так и не рассказал всей правды, известной ему.
Я в своих мемуарах попробую отойти от этой мерзкой традиции. Не в том смысле, что я был посвящён в некоторые важные секреты и теперь хочу их сообщить. Нет, достаточно просто назвать вещи своими именами, то есть сказать правду. Сегодня для этого есть все возможности. Как и многие миллионы людей, я был свидетелем указанных событий. Я в силах передать свои переживания и размышления в тот период. Важны и разные детали, которые дополняют общую картину. Без них история бедна и бледна.
Об этом мне напомнила, в частности, книга самого известного древнегреческого историка Плутарха (45-127 гг. н.э.). Ещё в десятом классе я прочитал написанный им интереснейший сборник биографий выдающихся политиков и полководцев древности, под названием «Сравнительные жизнеописания». Меня особенно привлекла подача материала. Во вступлении к биографиям Александра Македонского и Юлия Цезаря Плутарх предупреждает читателя, что многие значительные исторические события будут либо кратко изложены, либо вовсе опущены: «Мы пишем жизнеописания, а не историю; замечательные деяния далеко не всегда являются обнаружением доблести или порока. Незначительный поступок, словцо, шутка чаще, лучше выявляют характер, чем кровопролитнейшие сражения, великие битвы и осады городов. Как живописцы, не заботясь об остальных частях, стараются схватить сходство в лице и в глазах, в чертах, в которых выражается характер, так да будет позволено и нам глубже проникнуть в проявления души и с их помощью очертить облик жизни обоих (т. е. Александра и Цезаря), а описание великих деяний и битв предоставим другим».
Это внимание к частностям, однако, не затеняет, а, наоборот, способствует показу и осмыслению крупных исторических событий. Через конкретный факт биографии выпукло проступает широкая реальность жизни, сконцентрированная в одном слове – Прошлое! А реальность, если её правильно толковать, важнее вымысла. Владимир Маяковский по этому поводу отчеканил: «Я знаю, гвоздь в моём сапоге кошмарней, чем фантазия у Гёте».
В моей жизни, особенно на её ранней стадии, фантазий хватало. Они помогли мне развить творческое воображение, создать свой мир, где царствовали законы добра и каралось зло. В общественной жизни мои мечты разбились о реальность. Я верил в идеалы коммунизма, был образцовым коллективистом. При столкновении с многочисленными отступлениями от образа нового будущего, который я нарисовал в своём воображении, я видел не причины отказаться от него, а повод для того, чтобы всё исправить. Моё расставание с иллюзиями было долгим и болезненным. Сообщая читателям те или иные факты своей биографии, я постараюсь показать, как это произошло. Утрачивая иллюзии, я выработал свой взгляд на прошлое. Наверное, это прерогатива возраста: большое видится на расстоянии.