Нынче снежно под Ржевом,
А тогда, в сорок первом
Липла к пушечным жерлам
Глина с кровью и пеплом.
Танки лязгали в топи
На дорогах разбитых,
А в соседнем окопе
Было много убитых.
Среди душ их нетленных
Из живых было двое:
У отца на коленях
Сын лежал, юный воин.
Он от крови до плоти
Долгожданный поскрёбыш
Зло подстрелен на взлёте;
Был бы рядом - сберёг бы.
Заслонил бы всем телом,
За него бы сражался.
Так победы хотел он,
Только вот не дождался.
Изнывая от боли,
Иссечённый шрапнелью,
Угасал сын всё больше
Под отцовской шинелью.
С голубыми глазами,
Распахнувшихся к небу.
Светлый взгляд его замер
По сыновнему нежный.
Отступая к востоку,
Всех бойцов схоронили
На холме невысоком
В безымянной могиле.
Летом сорок второго
Здесь, на этом же месте,
Сын отца, но другого,
Воевал третий месяц.
Отбивали атаки,
Ценой жизни – не даром,
Был приказ дан из ставки
Владеть ржевским плацдармом.
От разрывов вскипала
Мать-земная утроба.
Сколько жертв в неё пало,
Ни могилки, ни гроба.
Ни крестов, ни пометок,
Ни таблиц с именами.
Полквадрата, полметра
Чрева с вечными снами.
Может здесь на высотке
Или там, среди пашен
На прорыв взвод отцовский
В бой пошёл рукопашный.
Сын отца тоже дважды
Из «котла» выбирался.
Уцелел, но однажды
На засаду нарвался.
Уходил от погони
В ночь с плечом перебитым,
А его в батальоне
Посчитали убитым.
По бурлящей стремнине,
Слитым вместе с потоком,
Бойца вынесло к мине
И к прибрежным осокам.
В этот раз пожалела,
Пропустила «косая».
Он рукой одной левой
Грёб, проплыл не касаясь.
Истекающий кровью
Среди лилий соцветий,
Был спасён медсестрою
У реки на рассвете.
Её женские плечи
Выносили подранков
Из-под бомб и картечи,
Из-под пуль, из-под танков.
Рисковали, спасали,
Гибли и выживали.
Крепче женственной стали
Никогда не ковали.
Ржев – вулкан извержений
Переплавленной стали.
Даже боги сражений
От разрывов устали.
В этом смерче спирали,
Опалённом, свинцовом,
Помнил сын о морали
И наказе отцовом.
От начала до тризны
Верой, правдой служить,
Защищать честь отчизны,
До победы дожить.
Не забыв о завете,
Сын страдал об утрате -
Нет ни слуху, ни вести
Об отце и о брате.
Знал из маминых писем,
Что отец вместе с братом
Был к потерям приписан
Боевым безвозвратным.
А на фронте под Ржевом
Наступал сорок третий.
На снегу порыжелом
Тот же след лихолетий.
И всё та же примета -
Битых танков армады,
Стаи воронов вместо
Похоронной команды.
День за днём, год за годом
Поле брани под Ржевом
Тосковало по всходам
И молилось по жертвам.
Бесконечным, несчётным,
Безвозвратным, безвестным,
Стойким и обречённым,
Сильным духом, бессмертным.
Безымянным, безродным,
Вольным, непокорённым,
Неизвестным, народным,
Да войной опалённым.
Сёстры, матери, братья
Сыновья, отцы, деды -
Приняла всех в объятья
Смерть во имя победы.
Ну а те же, кто выжил
Уже рвались на запад.
Всё сильнее и ближе
Подступал майский запах.
Еще рощи горели,
Но уже разливались
Птиц весенние трели.
Хватит -навоевались.
Вместе с птицами пели
Колокольни с церквями.
Души павших летели
На восток с журавлями.
Косяком, стаей, клином
В край родимый спешили.
На пути своём длинном
Весть с войны сообщили.
О погибших геройски,
В медсанбатах угасших,
О растерзанном войске
С миллионами павших.
О замученных пленных,
Новобранцах умерших.
Их, совсем не военных,
Воевать не умевших.
Не укроют, не спрячут,
Не прильнут к изголовью.
Скорбно матери плачут -
Жить им с вечною болью.
Нынче мирно под Ржевом,
Но война - она близко:
В поле сплошь проржавелом,
И в свечах обелисков.
В прахе, в найденных списках,
В полупрелых землянках,
В медальонных записках
И в солдатских останках.
В ветеранских наградах
И в состаренных фото,
В первомайских парадах,
В треугольниках с фронта.
И в местечке незнатном
У речного обрыва,
Там, где жизни внезапно
Обрывались от взрыва.
Здесь, где волжская лента,
Свою принял обитель,
В шаге от монумента,
Воин-освободитель.
Каждый почесть воздаст
Под хорал соловьиный.
Пусть не будит солдат
Грустный крик журавлиный.
От бессмертных полков
К неприступной твердыни-
Мир вовеки веков
От войны и поныне.
Всё, что было под Ржевом
Не расскажешь словами.
Битву маршальских жезлов
Назовут жерновами.