и думается, и плачется,
и кричится, и ругается
в одиночестве своем туго-черном
и прытко, и трусливо прячется
как будто с язвой насмехается
в кругу паршивых лиц покорных
где интерес их выражает дерзость
дерзнули —
хотя на деле всем плевать
как хорошо, что своя трезвость
себе же и ходули
себе же и кровать
себе же, в будушности тусклой,
и гробом станет,
и землей
в хрущевке из березы узкой
мой разум канет
(как с рекой)
как хорошо, что свои мысли
не разобью о свой рожон
не зачеканю в ваши уши
и смерть, и жизнь, и ты — так близко
и мир, создателем творен,
и мы, свои — представим — души
простимся здесь, на этих буквах
несмелых, глупых
и пустых
тони, кричи в своих же муках
коварных, грубых
молодых