ЗВУЧИТ ИЗ ТУМАНА
«Клубится вокруг аравийская пыль,
И нет ни одной по соседству вершины.
Лежишь под могильной плитою, Шамиль,
Кавказа вдали ты, у края Медины.
На камне поблекшем не в силах прочесть
Я имя твоё.
И звучит из тумана –
«Не камень в пустыне, а память и честь
Хранят моё имя в горах Дагестана.
На подступах к Мекке лишь кости мои
Лежат у дороги в сыпучей могиле,
А сердце моё – там, где вёл я бои,
Где скальные выси мне крепостью были.
Увенчан здесь череп мой белой чалмой
А мысль моя там,
где тропа в поднебесье
Льнёт к гребням Гергебля, повитым зимой,
Где руку поныне держу на эфесе.
Здесь мерно верблюжий плывёт караван,
Звенит колокольчик в метущемся прахе,
А там я, как прежде, касаюсь стремян,
И видят меня в Ахульго и в Хунзахе.
Здесь в саване, раб я господний, лежу,
А там – ещё в гордом обличье и блеске
Вновь с войском по звёздному мчусь рубежу
При всех газырях, в неизменной черкеске.
Со мной здесь прощальной молитвы слова
И плакальщиц-жён неподдельные слёзы,
А там обо мне не смолкает молва,
Сверкая, как будто полночные грозы.
Здесь чётки со мной, покаянье и сон,
А там – моя явь, не подвластная тлену.
Не я ль обессмертил плеяду имён
Кавказских наместников, знавших мне цену?
Здесь был оклеветан посмертно не раз
В безгласной дали от аварских селений,
А там моя слава на целый Кавказ,
А там мои восемь смертельных ранений!»
Расул Гамзатов
(«Новый мир», 1988, № 9)