Холодно, сыро.
Простреленная нога постоянно ноет
Хочется пить, но более всего хотелось бы жить.
Ползу куда-то, а деревья воют,
от того что кто-то все время скулит
Моментами пропадаю в тумане
А глаза голодные из бешеной стаи
ищут волки добычу, я пытаюсь спасти
Боже! Дай до утра доползти
Вдруг, тропинка - канатище жильное
Вниз к камням и ручью
Здесь, где солнце палило сильно
Я совсем разомлел в горячем бреду
И играла музыка, и в ушах звенело
Мы алюминиевые, почему-то огурцы
Снова глаза, и душа полетела...
К тайной силе кавказкой мечты
Я навечно залип в этот обрис бровей
Взгляд прямой и немного испуганный
по одежде пропитанной кровью моей
- Помоги! - топором будто рубленый
И тащила меня, и шептала все что-то
- Дика стаг, дика стаг, хьо чог1а
Ну какой же красавица я хороший?
Я чужой. Я война. Я солдат...
Было счастья три дня, было жизнью когда
Приносила ты воду мне в банке консервной
И смеялась луна и горела земля
Когда рану платком повязала сама
Что тут скажешь - ведь я же «неверный»
А на утро в четвёртый привела из эвла
Ты красавчика с чертом в глазах
Попросила: - Маьхча, отвези до темна
И тогда ты мне станешь жених
По дороге наверх, по дороге домой
Всё с тобой. И только судьба,
Бьет скулою сухой о бедро ишака
растирая надежду с трухой
Я не вижу, не вижу! Кто-то тихо свистит,
кто-то треплет меня за плечо:
- Эй, солдатик, родимый, ты чего же? Не спишь?
Нет? Ну значит живой!