Пришла героиня к автору.Говорит, опустив ресницы:
"Очень прошу, пожалуйста,возьми на свои страницы!
Можешь творить что угодно.И давай без жалости.
Мне ничего не страшно.Позволю любые шалости,
Хотелось бы, чтоб интересно,чтобы до дрожи,
До оголенных нервов и до мурашек по коже...
"Автор взглянул на свою героиню внимательно:
"А что? Получится вполне даже занимательно!"
И принялся сюжетно-цепко вертеть героиней,
Приручать к щемящей, сандалово-дерзкой доктрине.
То липкого туману напустит для грусти вязкой
Героиня затаилась и ждет дальше с опаской,
То чувственностью ошпарит, как кипятком взбодрит,
Да так, что душа уже не болит - дожить бы до зари!
Героиня зажмурится от звенящего страха:
Сама хотела - вот и молчит, ранимая птаха,
Прыгает между страниц, прикрывается буквами,
Чутко прислушивается к новым затеям-звукам.
Автор и рад. И происходящее забавляет,
По его мнению, тем героиню и цепляет.
Он и героиню уверяет: адские муки
И есть самые полезные снадобья от скуки.
Дописал. Готово всё, вплоть до обложки.
Взял героиню, покружил, поставил на ножки:
"Ты моё искушение. И в тебе есть интрига.
Я напишу второй том. Будет еще одна книга!"
Героиня задумчиво смотрит и молчит сутки,
Гадает: нужны ли душисто-мятные минутки?
Наконец-то определившись, автору заявила:
«Согласна. Но теперь всё будет так, как я решила!»