В ромашковой пыльце аристократ
Теряется как маленький ребёнок,
В сосуде общем каждый стар и млад,
В кувшине белых лилий у затона.
Там дышит маргаритковый нектар,
Пронзающий такою наготою,
Калейдоскопом незабвенных чар,
Изменчивостью взоров . Но за тою.
Холодною предательской стеной,
Есть порожденье верности строптивой.
Целующей сиреневым вином.
И лепестками клевера над ивой.
Которою затопит нежно клён,
Закрыв как осень золотой стеною,
Что безнадёжно ивой той пленён,
Капризною и маленькой одною...