Рефрен этой жизни -
боль и грусть,
боль и грусть..
боль и грусть.
В тысячный раз, как Пилат,
умываю руки,
в тысячный раз возвращаюсь
на сухогруз,
мат-перемат
по колено в черешневой вьюге.
По завету
ничего ни у кого не прошу,
загибаюсь на склоне
рядом с брошенным велосипедом -
мир, расчерченный заново
по старому виражу,
мир просроченных дат:
в безысходное - по билетам.
Ничего, ты утешишь меня опять,
если совсем до конца
перекосит на рее,
мой корабль..
сколько лет ни одного гребца,
сплошь демиурги с анамнезом
Гипербореи.
Наверно я болен,
насквозь продырявлен в март,
где вы, сакуры,
где вы, вишни?
День был молод,
день был полон краплёных карт,
так случилось -
и карты вышли.
Опечатали эхо,
прилунили межзвёздную сыпь,
будто самый
колючий хворост!
Всё сгорит в этой нежности
первой весны
и последней,
выменянной на хронос.
В стране гадаринской
да будет по вере каждому -
императив,
рефрен этой жизни -
боль, переходящая в ярость..
Я помню всех вас -
всех, кто не..
Нам по пути!
море - как ночь,
сухогруз поднимает парус.