Дождь сеется, но всходов не видать,
за исключеньем пузырей на лужах.
И нам в одеждах зимних, неуклюжих,
простая не доступна благодать
прислушиваться, как скрипит снежок,
дышать всей грудью, свято верить чуду
и не гадать, кто звёзд бенгальских груду
для нас в ночи под Новый год зажёг.
Январь, но бубенцам не петь, и дугам
над холками стремительных коней
не изгибаться, сказочных саней
не запрягать Морозу, он напуган
глобальным потепленьем и дождём.
В досужие поверив пересуды,
он горло в шарф свой прячет от простуды.
А мы февральских заморозков ждём.
Студзеньскі дождж
Дождж сеецца, але ўсходаў не відаць,
за выключэннем бурбалак на лужынах.
І нам у адзеннях зімовых, нязграбных,
простая не даступная мілата
прыслухоўвацца, як рыпае снег,
дыхаць усімі грудзьмі, свята верыць цуду
і не варажыць, хто зорак бенгальскіх груду
для нас у ночы пад Новы год запаліў.
Студзень, але бразготкам не спяваць, і дугам
над каркамі імклівых канёў
не выгінацца, казачных санак
не запрагаць Марозу, ён напалоханы
глабальным пацяпленнем і дажджом.
У паквольныя паверыўшы намовы,
ён горла ў шалік свой хавае ад прастуды.
А мы лютаўскіх замаразкаў чакаем.
Перевод на белорусский язык Максима Троянович