О боже, зачем это было,
Кому это нужно,
Что жёлтая гильза светила
В оконную стужу?
Зачем из патронного глянца,
Изломаны кругом,
Глядели глаза итальянца
С нездешним испугом?
Он кутал шинель в одеяло
От снега и срама,
И что-то ему подавала
Суровая мама.
Оттаивал он у порога,
Молчал, а покуда
Сказал я по-взрослому строго:
«Добился, паскуда?»
Он перекрестился неловко,
Избу покидая…
И гладила мама головку,
По мне причитая.