Презренье выказав
Календарю и дате,
Вдруг, выпал снег,
Как тело сонное
Из нег кровати,
Бездомный и нелепый
В уже окрепшем марте.
И горизонт, что жаждет
Подвести черту,
Был призван заменить
Третейского судью,
(Он вправе был
Судить мечту, рядить её
В любое платье).
"Жизнь - напрокат,
Иль взятая в кредит",
Ещё вчера легла на депозит,
Как глаз бухгалтера,
Слепя пристыженное солнце.
За обезумевшим оконцем,
Меж тем, стезя зимы,
Капризам вопреки,
В обилье новых
Тем терялась.
Подспудно, исподволь
Являлись
Ростки и метки,
Проклёвываясь
Бивнями по веткам.
Как ни крути - весна!
И холода халтура
Проглядывала
Шилом из мешка.
Температура
В сговоре с теплом
Прилежно ставила
Тревожные заплаты.
И, что таить грешка,
Ещё молчали ручейки,
Но хрусталей
Толчённых нотки,
Уже першили
Тоненькие глотки
Певцов пернатых,
Как родовые схватки.
И какафония обвалов,
Что только занималась,
Под краскою зари
На пиках и вершинах,
Уже томилась
По рукавам реки,
Как по рукам любви,
Ласкающим низины.
И тут и там трав
Первые былинки
Взбирались по холмам,
Чтоб вспыхнуть
Тысячей свечей
Подснежников
Меж пальцами лучей.
И нежно лопоча
Слова молитвы
Злёной кровью
Набухали вены,
А жилы - силой,
Как перед битвой.
И жизни перемены
Пульсировали под
Небрежением случайным,
Непостижимые в своём
Желании отчаянном -
Делить...
расти
и длиться...
Платя за каждый
Миг сторицей,
Из всех щелей сочась
Упрямым сором.
И, золотой елей
Касался губ,
Что чистоты самой
Субтильней и стерильней,
Как суть,
Как имя режисёра...
И осаждал лопатки
Неизбывный зуд
Растущим ощущеньем
Крыльев!