Мне снились зацветшие в март абрикосы,
Воскресшие стражи рассветных дистанций
Одетые в белые метаморфозы,
Фанаты божественных радиостанций,
Носители жизни из рода деревьев.
Мне чудом казались те грузные ветви:
Вновь звёзды сияли в их кружеве млечном,
А смелой души всеобъемлющий трепет
О подвиге напоминал бесконечном
Боспорской весны, её вестниках первых.
Свидетелем став самобытных событий,
Мой разум отрёкся от прочего хлама;
На таинстве с небом древесных соитий
Основана мартовская панорама,
Вступившая в сговор с простором Боспора.
Делили цветущих деревьев заботы
Блаженные сущности видимых спектров;
Март множил объёмы волшебной работы,
Упорно менял прежний статус объектов,
Участников новых извечного спора.
Я правил мечтой в абрикосовых мифах,
Ожившем пространстве божественных правил;
Цветы на земле и на каменных плитах –
Знать, месяц весенний их в дар мне оставил,
Рискнув исцелить от февральской печали.
Я видел зацветшие в март абрикосы,
Прекрасных хранителей вешних дистанций,
Их ветви жгли белые метаморфозы,
Их песни приверженцам радиостанций
Космических высей рай напоминали.