Городок в тупике
поселился,
испуганной птицей
на Господней руке
притаился,
озябшей синицей.
Довоенный вокзал,
неказистый,
извёсткой белёный,
с сотворения ждал
пассажирский
Эртиль-Оборона.
Годы шли, но менялись
лишь вагонные стены и лица.
Нет у сути вины,
в том, что ей
не дано измениться.
Паровозик мечты
(неизменно)
людские печали
от последней версты
ежедневно
увозит в манящие дали.