(история двадцатилетней давности)
Я шёл в редакцию с душой,
В те годы сердцем был открытый.
Пусть не обласканный судьбой,
Толпой - из жалости - побитый.
Но был в глазах пока что свет,
Я жаждал будущих событий.
С тех пор меня как будто нет-
Сосуд души в момент разбитый.
Мне было людям что сказать,
Как было много пожеланий.
Тогда я мог ещё мечтать,
Алмаз встречался средь стенаний.
Не больно надо, не у дел
В один момент я оказался.
В тот миг я на кол мнений сел,
Бог с ним, наверно, размечтался.
С улыбкой милой в тишине
Сказали: "Верною дорогой
Идёшь навстречу ты судьбе",
Но я же понял - ради Бога!
У них не десять - коридор,
Их отсылать в ТГУ учили.
Не получился разговор -
Такое топят лишь в "сортире".
Собрал всё, вежливо ушёл,
Не сбилось ровное дыханье,
Нет, счёты с жизнью я не свёл,
Но понял: рифмы - наказанье,
Их ветер портит людям кровь,
Кому нужно напоминанье;
Когда не в глаз, а прямо в бровь
Влетает слово истязаньем.
Не зря поэтов я читал,
Их боль прочувствовал и понял.
Слова такие подбирал,
Чтоб съели люди пуды соли.
Всех их, поверьте, люди, чтил,
Считал, их путь заветный светел.
И Дух поэтов мне светил,
Когда писал в квартирной клети.
Зачем же воздух сотрясать,
Когда живём мы все уютно?
Верней - ещё парку поддать,
Уход запомнится всем смутно...
С тех пор поэтов пуще чту,
Порывы сердцем понимаю!
Их Вефлиемскую звезду
На небе страстно наблюдаю!