Сделать так, как хотелось не делать, не вижу причины.
Оторвать, то, что было, пришить то, что есть, не вопрос.
Одинокая нота в желудке седого мужчины.
Где по нервам зарубки, когда поезда под откос.
Где намеренно выкрашен белым снежок придорожный,
Где ума не палата, а целый дворец ледяной,
Где приборы твоей тишины починить невозможно,
Где платок кровяной, на, утрись, успокойся, не ной.
Где старуха не надвое плюнула в сиплое горло,
Где двухсотый за месяц четырежды выдавил соль,
Где отборная ругань бээфом навита на свёрла,
Где забито в остатке сухом для тебя минус ноль.
Где немые отребья шикарно в кювет ****анулись,
Где потомкам пригнали шикарный товарный вагон,
Где избушки на лапах, кряхтя, передком обернулись,
И, задравши подол, обнимают блестящий пилон...
Там шершаво касание ласковой преданной кожи,
Там теплом омывается нежность усталой земли,
Там утробой принять кавалькаду утех невозможно,
Там у тех недолёт, потому что не то завезли.
Там бери, разливай по паркету белила на цинке.
Там широкою кистью махни по стене на восход.
Там рисуй, как пойдёт, ослепительную картинку…
Что?
Не можешь?
Так значит, ещё не черёд…
2020. январь