Это не инсульт, а боковая
амиотрофическая месть.
Забубённо недоумевая,
буду думать, с чем мне это съесть.
Маме ничего не стану ляпать:
всё равно услышу «пол помой».
Суну револьвер в заплечный лапоть
и сбегу в пампасы по прямой.
Там мне попытается прощупать
пульс на обескровленной руке
озорная радужная щурка,
вскормленная пульсами ракет.
Техника прочтения дороги
вся при мне, как весь домашний хлам.
Хоббиты нашли меня дородней
культовых служителей рулям.
Вон уже доделывают кузов
опоздавшей к пиршеству мечты –
не иначе секта профсоюзов
поняла, что скоро ей кранты.
В плясках световых ещё видны мне
три – по крайней мере – колеса,
но в болванку превращённым ныне
локтем не отжаться от овса.
Можно было вовремя – эрмиты
понимают это как никто.
Впрочем, хороша и горечь мирта,
въевшаяся в дышащий ментол.
Будете нести меня под вишню –
выстрелите в облачный атлас
из моей же пушки, вьюгу взвившей,
непреложных восемнадцать раз.