Владимир Попов
ПЧЁЛОЧКА ЗЛАТАЯ
(фольклорная тетрадь)
часть XXII
93. О, март! И солнышко до слёз…
О, март! И солнышко до слёз…
И в лужах неба отраженье,
и под корою у берёз
пошло сокодвиженье.
Пошла… пошла лесная жизнь.
И этот день не прозевать бы:
у зайца детки родились,
и рысь справляет свадьбы.
И стаи птиц летят на свет:
поют-кричат, звенят по меди.
И лес трясёт весенний ветр.
И из берлог встают медведи.
94. Сдохнем понемножку
Сдохнем понемножку
от таких чудес:
книги, как картошку
продают на вес.
По чьему веленью
навезли навоз…
Два-три поколенья,
как коту под хвост.
И теперь нисколечко
нету утешенья:
детки перестроечки,
внуки разрушенья.
95. * * *
Мы такие! Мы такеи!
Отвяжись, напраслина…
Евдокея, Явдокея –
Евдоке… Герасимна!
Тут такой солнцеворот,
точно на картине,
и идёт опять Федот
где-то посредине.
Нам и бедность нипочём,
если солнце светит…
Жаворонков напечём
и раздарим детям.
Девки бродят у воды
по мосточку-слеге.
С печки спрыгнули деды
смазывать телеги.
96. Рильки всё да Кафки
Рильки всё да Кафки,
или Кьеркегор…
А у нас канавки
с мостиком во двор.
Все мы оборванцы
были. А потом,
в молодости Гамсу
погонял кнутом.
Лягу я на лавку,
чтоб не мять кровать…
Мне на вашу Кафку
сверху наплевать.
97. В холмогорских островах
В холмогорских островах,
у двинских излучин
подымается трава,
аки лес дремучий.
Люди старые живут –
жизнь тихонько мелется…
А на лодочках плывут
летние пришельцы.
Ходит-бродит не спеша
до заката тама
одинокая душа
у заброшенного храма.