Это достоверная история, которая произошла с Л.Н.Толстым в швейцарском курортном городе Люцерн, и которую он впоследствии описал в своем рассказе "Люцерн". Мне захотелось отобразить ее в стихотворной форме.
*****
Эта история достоверна, вполне достойна скромных строф,
В июле месяце в Люцерне, перед отелем Швейцергоф,
Пел песни с полчаса, наверное, нищий певец, даря любовь.
Как соловей он заливался, для дам прекрасных и господ,
Рваной одежды не смущался, уж на лице пробился пот,
А он всё также улыбался: - Может сегодня повезет?
Судьба бродячего артиста была не сахар, что сказать,
Не баловала куплетиста, он с детства начал выступать.
Его реальность неказиста – еды найти, да где поспать.
И этот малый человечек с глазами плачущими пел,
Всё стихло сразу, темный вечер, как будто даже посветлел.
Видно достал до их сердечек, ведь каждый слушающий млел.
Допев куплет тирольской песни, он, сняв фуражку протянул,
И лица дам вдруг стали пресны, а кто-то даже упорхнул,
В глазах лишь холод. Так не честно, для вас же пел, не продохнул.
Он трижды вздергивал фуражку, в надежде что-то получить,
Тщеславие и ноль поблажки, лишь этим смогли одарить,
Да всплыли глупые замашки в виде ухмылок. Как тут быть?
Усталый, может быть голодный, он убегал прочь ото всех,
Лишь ветер бил в лицо холодный, вслед доносился едкий смех.
Он грязный весь, совсем немодный, прибавил публике потех.
Вот оно общество вельмож, так равнодушно до других,
Блеск туалетов, сытых рож, забот не знавших никаких.
Им вряд ли в мире кто пригож, кроме бриллиантов дорогих.
Но что же было с вами, дамы и милостивые господа?
Ведь вы стояли молча, прямо и неподвижно лишь тогда,
Когда пролились чудо звуки и озарил чистейший свет,
Пропал внезапно след от скуки, был каждый музыкой согрет –
Это поэзии заслуги, она в веках оставит след.
А вот бриллианты рядом меркнут, тускнеют будто, вот беда.
И денег власть искусство свергнет, оно ж бессмертно, господа.