Если память – поле, то всё в камнях,
что ни камень в поле – то долговой.
И взаймы не просишь – а весь в долгах,
и в сторонке курит немой конвой.
Замереть бы, вжаться в суглинок лет,
чтоб не бить о камни мозоли плеч,
чтоб струился сверху один лишь свет,
чтоб текла по руслу одна лишь речь.
Но конвой докурит – и снова в путь,
меж лопаток выцелит ямку штык.
Если хочешь быть бессловесным – будь,
все равно общаться с судьбой отвык.
Все равно не пашешь, не сеешь, не
собираешь в памяти чахлый злак,
и давно не вправе расти во сне,
и давно не волен любить собак.
Долговые камни лежат вокруг,
и на каждом – знаки твоей вины.
Собирать их в кучу – не хватит рук,
да и кучей вряд ли они нужны.
Все равно конвой доведет туда,
где у поля срублен обрывом склон,
где на камни сбрасывает года
позабывший имя свое солон.