А всё ж, ребятки, дело - швах!
Устал уже молчать я,
Что старый мир трещит по швам,
Как сношенное платье.
Из рупоров течёт елей:
"Всё ж хорошо, робяты!
Врагам дадим ишо люлей,
Как немцам в сорок пятом!"
И не сказать, что, мол, враньё...
Всё очень не по-детски!
Но раскричалось вороньё
Перед бедой вселенской.
Покуда не снесёт висок,
Вовеки и отныне,
Мы прячем головы в песок,
Как страусы в пустыне.
Течёт событий снежный ком,
Переходя в лавину,
А мы пьём пиво вечерком,
Лениво чешем спины...
Господь давно от нас устал,
Живущих, словно в коме,
И рухнет старый пьедестал
Похлеще, чем в Содоме.
Сказать бы немцу под Москвой:
"А ты в курсах, голубчик,
Что негры дом загадят твой
И обесчестят внучек?
А баба-канцлер - вот те на!
А гей-парад в Берлине?
Куда ж ты прёшься, старина,
В своей большой машине?
О том ты знаешь ли, солдат,
Что в школах твоим внукам
Преподавать начнут разврат,
Как точную науку?
И сменят не хотящих лгать
За скромную получку
Все те, привыкшие играть
С историей, как с сучкой."
Нам лгут чиновники, крестясь
На доллары-иконы,
Пока на нас струится грязь
Из окон Овертона.
Падёт великая стена
От первого искуса.
Всё сдаст библейская Волна
В утиль, как старый мусор.