Сизый ворон взмахнул своим крепким крылом
И открыл мне глаза на просторы небес:
Я увидел, как вновь мир охвачен огнём,
Только были лучи то воздушных чудес.
Запах крови повсюду. Так трудно дышать...
И, без сил поднимаясь, пытаюсь унять
Нарастающий страх, чтобы прямо идти
Сквозь людей-океан и тебя отыскать.
Надрывая свой голос, кричу. Перекос
На лице от удара сквозь плотность ребра:
Кровь стелется на мне, кровь идёт по пятам,
Боль сжирает глаза, а мне просто плевать.
Я зову тебя; шаг мой с надрывом и чувством.
Я в отчаяньи меч кинул к чьим-то ногам.
Он ведь бросил, Создатель, бросил в безумстве!
И теперь сочиняю молитвы врагам…
Седой ворон летит предо мной по прямой,
Словно знает, где путь пролегает к тебе.
Страх сковал меня в цепи, и страшной тропой
Этот путь мне мерещится, тает во мгле.
Солнце плещет в зените. Я чувствую ветер.
Замираю, бросая взгляд робкий на край:
Там лазурь обнимает, цветение света,
Там знакомая стать, не погибший мой рай!..
Снова имя летит сквозь пространство и время,
Шаг ускорился, боль меня бьёт по груди.
Ну и пусть! Это жалкое, лишнее бремя;
Я растерзан улыбкой – подарком весны.
Ты живой... Хоть и падаешь в руки навылет,
Я невольно сажусь на колени, испуг
Вновь во взгляде моём. Ворон карканьем роет
Могилу?.. Нет-нет, не уйдёшь ты, мой друг!
Слабо тихо смеюсь, что-то вскользь говорю,
Ощущаю, как слёзы мешаются с грязью.
Ты вонзить успеваешь и сотню проклятий!
Но лишь жмёшься, спасаясь себе на беду.
Продолжаю болтать. Продолжаю шутить.
Всё слабее, слабее – как сам умираю.
Ты ведь помнишь, как люб переменчивый мир
Для тебя был? Ты помнишь, что сказки бескрайни?..
Вдруг движение; стыну, изумленно тих.
Ты садишься; глотаю вопрос очень робкий.
Ты всё смотришь – я нем. И весь мир помолчит,
Пока глаз разномастных искра бьёт височно.
Вдруг твоё лицо близко, я чувствую жар,
По моим рукам тянется, скрежется ток.
Очарован, дурак, очарован тобой,
А в глазах сине-красных – и мелок, и бог.
Ты касаешься губ — я вкушаю их медь.
Смотришь томно и дико — я просто боюсь.
Убаюкивай, солнце, теперь меня впредь
Не вернуть в славный омут тиши, не вернуть...
Разрывается личная нить — на двоих —
Но улыбка цветёт вместе с солью воды.
Ничего — кроме нас, слишком юных, одних,
Больше нет никого после шума войны.
Плачу громко, с надрывом, при этом смеясь,
Ты же спишь на коленях — спокойствие есть,
А я тихо небрежно шепчу в радостях:
«Мне идёт красный цвет?»