Писатель Сергей Шаргунов: «Лимонов — отец армий одиночек».
**********************************************************
В последнюю встречу он сказал с хрипловатым смехом:
— Уезжаю в Индию!
Я позвонил ему за несколько дней до смерти, потому что он вопреки обыкновению не отвечал на почту, и я не знал, что он в больнице.
Он не сразу подошел, гудки мне показались длиннее обычного, было плохо слышно, голос был плохо различим.
— Вы в Индии? — прокричал я.
И мне так услышалось, что он подтвердил.
«В Индию Духа купить билет...», — помните, у Гумилева?
Хоронили сочинителя
Хороша была весна
Пришла девочка в калошках
очень плакала она
Это из его раннего…
Впереди и май и майское
впереди на сколько лет?
а его уж дело райское
там зимы и вовсе нет
После каждой его книги всегда было сложно что-то еще читать. Все казалось ненастоящим. Не сомневаюсь: к книгам Эдуарда Вениаминовича, а их десятки, будут обращаться снова и снова.
Автор изысканных стихов. Автор невероятной прозы. Мыслитель и провидец, придумавший лозунги, идеи, мечты и для государства, и для оппозиции. Блестящий полемист. Воин, предводитель огромной всероссийской дружины. Эстет в смокинге и с бокалом шампанского, окруженный лучшими женщинами, и он же — аскет, дервиш-бедняк, не имевший в собственности вообще ничего. Великий посторонний, который навсегда остался неудобным, непонятным, раздражающим.
Поколение, да и не одно, вышло из его солдатской шинели. Лимонов — отец армий одиночек. Он сохранил в себе в избытке и детское, и юношеское, и оттого его так любят и будут любить молодые.
С Эдуардом странно связана вся моя жизнь. Свою первую литературную премию, полученную в 21 год, я посвятил ему, отдав всю на его адвокатов. В сущности, так начался мой путь в литературе.
Лимонов всегда был за Родину и за свободу, и если это понять, то мнимые противоречия отступают, и история его сражений становится ясной, целостной, последовательной. А еще он верил в мистику судьбы.
Мне недавно прислали видео: автозак с номером 2020, на котором его увозят после очередной акции…
Он бежал от всего скучного и банального. Аристократ духа, он не терялся, попадая на любую почву, и почва его поддерживала (хотя оставался верен русской почве). Он легко и вольно чувствовал себя в любой обстановке — на рабочей окраине Харькова, в богемных кружках советской Москвы, в Нью-Йорке, в Париже, в воюющей Сербии, в окопах Приднестровья, на баррикадах, в тюрьмах, на светских раутах — потому что никогда не был привязан к вещам.
фото: Геннадий Черкасов
Кстати, неприязненное отношение к Лимонову — безошибочный показатель мещанства и мертвости. И в политике, и в литературе. Лимоновский природный дар — точность и свежесть пойманных слов, образов, ритма. Он писал быстро и набело. Он выдавал тексты без воды, чистый спирт. Доказал, что написанное слово еще может сводить с ума. Не просто имел свой голос, он поменял отечественную литературу — лексика, темы, стиль. Внес в нее живой разговорный язык улиц. Настоящая революция. Таких, как он, никогда не было и не будет. Самый смелый и самый свободный. И предельно честный. Как он сам говорил, «патологически честный».