Не поминая Одена и Кавафиса,
проще пиши, о том, что давно известно
и после смерти никто не всплакнёт, не хватится,
бывший читатель, что брошенная невеста.
Всё ей не так, всех последующих не помня,
в тонкостях зная твоей подноготной выверты,
думает - надо же, трезвенник был, а теперь - запойный,
но в посвящении имя моё не вывел ты.
Помнит о свадьбах, разводах, о всех изданиях,
помнит - сама диктовала ему нетленки.
А не отметил - конечно же, дело давнее,
ворох бумажек, исписанных на коленке.
Всё говорила - попроще, смелей, уверенней,
я же доступна, почти как твоя поэзия...
А оказалось - милей королевы - фрейлины,
что ж, простота заключается в равновесии.
Странное дело - она претендует всё ещё
на соучастие в прошлом, на статус музы.
Взял и загнулся, не вспомнив о ней. Позорище.
Может, отыщут биографы, коль возьмутся
за описание творчества, жизни, прочего,
что-то о ней. Кавафис поспорил с Оденом.
Славу она ему, пьянице, напророчила,
вот и приходится вечером рыться в пройденном.
Длинные тексты, конечно, немало спорных
было стихов. И остался портретик в раме,
пара засохших ромашек и первый сборник -
пачка страничек со склеенными краями.