О чём молчит стоящий у окна,
стекольно отделённый от грозы?..
Пейзаж привычный искажает зыбь
и приседают ивы...
Отче Наш
решил напомнить кто тут властелин.
На миг как будто содрогнулся дом
и, вторя слову, что прокаркал гром,
орут сигнализации машин...
Фрагмент потопа? Бурные ручьи...
вода и ветер, ветер и вода...
Ковчег и Ной?.. Да вряд ли... ерунда...
Стоящий смотрит, курит и молчит...
* * *
Побережье... Почти безветрие.
За спиной лишь деревьев шёпоты:
- Нарушаешь нам геометрию...
человек, ты здесь лишний... шёл бы ты...
Волны в море лениво-ртутные,
в бликах солнечных чайки мечутся
целый день над водой и орут они
на вульгарном своём наречии
всё о чём-то о рыбно-хлебовом...
Я тихонько сижу меж дюнами...
самолётик летит по небу вон...
вон кораблик плывёт... И думаю:
- Там не видят (и как-то жалко их,
вечной спешкою опогоненных),
как ласкает седая Балтика
берег сплющенными ладонями.
* * *
Стало мрачно. А что тут поделаешь?
Держишь яблоко - сочное, спелое...
видишь - в нём голова червяка
(но, возможно, что это и задница)...
Этот гад просто-напросто дразнится,
раздувая от смеха бока.
Дивный плод содержал информацию
до которой хотелось добраться бы,
а ползун в ней устроил дефект...
И стою я плющихиным тополем -
если я его с яблоком слопаю,
восстановится всё или нет?
* * *
Идёшь по краю мостовой,
шуршишь опавшею листвой,
поддашь ногой каштановый орех.
Он отлетает на газон
и, перед погруженьем в сон,
мечтает, как его укроет снег...
Идёшь, глядишь на облака
и не заметишь как в руках
окажется большой кленовый лист.
И, словно в детстве, удивит
его осенне яркий вид...
И чуть кивнёшь на тихий птичий свист...
и сдвинешь контур бытия
куда-то вдаль от буквы "я",
где главным был финансовый успех.
И понимание придёт,
что ты в природе - эпизод,
как лист... как тот каштановый орех...
* * *
По газону шагает голубь...
Он, похоже, уже немолод,
(если перевести года -
он, пожалуй, и мне ровесник)
и ворчит от дурных известий:
"приближаются холода"...
Он хромает на обе лапки...
Вот подбросили корку бабки -
не успел оглянуться, как
хлеб стащил воробей проворный...
(а вокруг - лишь трава и корни...)
и не жизнь, а сплошной бардак...
Он один... он уже не в стае...
он посмотрит вокруг, взлетает,
уходя от вечерней тьмы...
Дело - дрянь: и проблемы с пищей,
и неясно, как там с жилищем
для последней его зимы...
* * *
Выходил охотник с ружьишком новым,
дорогим, исполненным по заказу.
Шёл он в лес, а лес был слегка лиловым -
так весенним утром казалось глазу.
И охотник был не совсем обычный -
у него в трофеях: оттенки света...
тишины лесной целых шесть отличий...
двадцать восемь запахов на букеты...
Лес освободился из зимней клетки
резко потеплевшей прошедшей ночью.
И охотник шёл, и стрелял по веткам,
на которых зашевелились почки...
И случилось то, что должно случиться,
для чего ружьё он своё и создал:
из ствола ружья вылетали птицы,
обживали лес, приступали к гнёздам...
* * *
- Цви-инь!
На ветке комочек пёрышек,
а горластый - на удивление...
Мы сегодня с ним как бы кореши -
он мне песню поёт весеннюю.
Мы от солнышка ошалели с ним,
от тепла и от света яркого,
от предчувствия скорой зелени...
- Пой, дружок, о весне с подарками.
А за будущими-то листьями
не гнездо ль у тебя в теории?
Что ж, комочек, сиди-посвистывай,
охраняй свою территорию.